Louvre Couture (часть 3, 18, 19 век и Ренессанс)

Третья часть фотографий с выставки Louvre Couture…

Чтобы увидеть остальные экспонаты выставки, нужно было разыскать их в апартаментах Наполеона III.

С таблички в зале: «»Когда Лувр ещё был дворцом, эту комнату можно было использовать как концертный зал.

 

Оглянитесь вокруг: всё обито красным и золотистым бархатом. Это платье словно сошло со сцен! Бело-чёрная меховая отделка, называемая горностаем, также напоминает портрет императора Наполеона III, украшавший эти залы. Найдёте его поблизости?»

«КРИСТИАН ДИОР, ДЖОН ГАЛЬЯНО, Коллекция Haute Couture Весна/Лето 2005

Этот силуэт воплощает королевский образ благодаря своим объёмам, пурпурному цвету и меху горностая, оттеняющему подол платья. В своей коллекции Джон Гальяно вдохновился атмосферой фильма «Сисси» (Эрнст Маришка, 1956), чувствуя себя непринуждённо в этой роскошной обстановке Второй империи 1861 года. Вдохновлённый долгим путешествием по Вене, Стамбулу и Центральной Европе, Гальяно перенял декоративный дух XIX века, соединив его с гламуром в стиле пин-ап и отсылая к персидским и османским мотивам, например, к этим вышитым синим орнаментам, напоминающим керамику, производившуюся в Изнике (территория современной Турции) с XV века.»

 

Из каталога: «Сочетание традиции и современности подрывает объекты каноны репрезентации власти. Платье Джона Гальяно из коллекции Haute Couture осень/зима (…) обладает всеми признаками королевского образа: пурпурные объёмы, горностай, подчёркивающий низ платья. Платье, увенчанное бриллиантовой
короной, увенчанной в небрежной манере парижского берета, представляла Ана Беатрис Баррос, которая, к тому же, держала в руке глобус – почти буквальное напоминание о императорской державе, одной из главных регалий Священной Римской империи, датируемой началом XII века и хранящейся в Шатцкамере Хофбурга в Вене. Эта деталь не тривиальна: «простое» королевское церемониальное платье превращается в настоящее украшение: Джон Гальяно посвящает эту коллекцию образу императрицы Сисси, дорогой сердцам французов в её воплощении, созданном Роми Шнайдер, которая идеально вписалась в роскошный интерьер апартаментов в стиле Второй империи, известных как «Наполеон III». Вдохновленный долгой поездкой в Вену, Стамбул и Центральную Европу Габсбургов, Гальяно уловил характерный декоративный дух XIX века, смешав с атмосферным романтизмом «гламур пин-апа 1950-х и Жа Жа Габор», как говорится в пресс-релизе. Он по-своему переосмысливает всё, сочетая (…) ориентализм, свойственный этому художественному периоду, отсылки к персидским или османским мотивам: здесь эукрашения в изникском* стиле, вышитые, как перегородчатые эмали Кристофля, тюльпаны и арабески, там мотивы севрского фарфора или золотого шитья Фаберже.»

*Ии гугла: «Изникский стиль относится к высокохудожественной керамике, производившейся в турецком городе Изник (ранее Никея) в османский период, известной своими яркими цветами (синий, зеленый, белый, красный) и узорами, такими как изображения цветов (особенно тюльпанов, гвоздик и гиацинтов), листьев и кипарисов. Изникская керамика отличалась использованием мягкой силикатной массы и прозрачной глазури, а ее миниатюрная живопись украшала дворцы и мечети, например, комплекс Топкалы в Стамбуле.»

Из каталога «Портреты императора Наполеона III (1852–1870) и императрицы Евгении (1852–1870) – копии с портретов Франца Ксавера Винтерхальтера, официального художника императорской четы. Оба изображены в полный рост, «восседая на троне с величием», лицом друг к другу, на двух стенах, обитых красным дамасским шёлком, в театральном салоне апартаментов,
известных как «Наполеон III». Они впечатляют своим огромным форматом: почти 2,5 метра в высоту и более 3 метров в ширину! На портрете Евгении изображена молодая женщина 26 лет с надменной осанкой и решительным взглядом. Стоя на ступеньке, императрица изображена в профиль, но с лицом в три четверти, окруженным большим пурпурно-золотым занавесом. Она тянется к короне, что, по-видимому, указывает на Наполеона III. Фарфоровый цвет лица и восхитительные плечи Евгении подчёркиваются её нарядом: белым тафтяным придворным платьем с вырезом, напоминающим о XVIII веке. Лиф держится на очень тугом корсете. Органза, расшитая растительным орнаментом, покрывает наряд. Плечи прикрыты оборками и лентами. Под платьем видны нижние юбки колокольчатой формы на косточках и, вероятно, подушка или «форейтор», использовавшаяся для переноски придворного сюртука. Шлейф из зелёного шёлкового бархата и золотая вышивка перекликаются с мотивами платья. Драгоценности короны, переделанные ювелиром Александром Габриэлем Лемонье, такие как тиара из жемчуга и бриллиантов, а также роскошные браслеты и брошь в честь помолвки подчеркивают красоту молодой женщины. Почти четыреста портретов Евгении были разосланы по всей Франции. По желанию императора, они пропагандировали французское мастерство. В своей свадебной речи, слишком простой на его вкус, Наполеон возложил на свою жену роль покровительницы французской роскоши: «Она будет украшением трона» (речь перед Учредительным собранием). Евгения стала, как и ее (ролевая) модель Мария-Антуанетта, «законодательницей мод», музой императорских торжеств (…) Портрет Наполеона III заимствует некоторые из канонов репрезентации монархической власти Старого режима. Поза, декор,
символы монархии, дарованные ей божественным правом, напоминают «Величественный портрет Людовика XIV» (1661–1715) кисти Риго, хранящийся в Лувре. Однако император, хотя и обрамлённый традиционной бархатной драпировкой, выбирает военную форму. Его кафтан, конечно же, подбит горностаем, но красного цвета, и сам костюм создан в его время. Регалии, королевские атрибуты коронации, окружают императора, но Наполеон III играет с кодексами и, нарушая традицию, существовавшую до 1789 года, держит руку правосудия, а не скипетр, помещенный на подушку рядом с короной, датируемой
1855 годом. Как и на портрете Евгении, Наполеон III напоминает о своей политической родословной, помимо принадлежности к семье Бонапартов, наличием знаков отличия Первой империи (1804-1815): пчел на мантии, лаврового венка и императорского орла на троне, а также ношением ордена Почетного легиона, учрежденного Наполеоном I (1804-1815). Два официальных портрета, предназначенных для государственных учреждений, театрально изображают
репрезентацию власти времён Второй империи. »

ДЖАМБАТТИСТА ВАЛЛИ, Коллекция Haute Couture осень/зима 2018-2019 Для этого формального ультраженского образа имперской роскоши потребовалось не менее 600 метров тюля.

 

Из каталога выставки: «Джамбаттиста Валли, родившийся в 1966 году в Риме, вырос в строгой религиозной атмосфере. Он учился в Европейском институте дизайна (Istituto Europeo di Design) в Риме, а затем в 1987 году поступил в Центральный колледж дизайна имени Святого Мартина (Central Saint Martins) в Лондоне, где, в частности, изучал иллюстрацию. В каком-то смысле Валли пришёл к моде через образы и рисунок. Хотя акварели и эскизы Ива Сен-Лорана произвели на него сильное впечатление и стали его страстью, он неистово копировал их, но рисунки Рене Грюо для Christian Dior увлекали его не меньше, чем сказочный мир Жана Кокто. Постепенно, от иллюстрации, Джамбаттиста Валли перешёл к собственно моде, несколько лет работая с Роберто Капуччи, затем с домом моды Fendi, прежде чем получить опыт работы креативным директором в Emanuel Ungaro, доме, который имел тогда особое значение. В 2005 году он основал собственный бренд, изначально ориентированный на готовую одежду, и обогатил его в 2011 году новыми возможностями самовыражения, представив первую коллекцию haute couture, что было подтверждено его официальным вступлением в Палату Высокой моды (Chambre Syndicale de la Haute Couture). Всего в нескольких коллекциях Валли представил ультраженственный и решительно обновлённый стиль, колеблющийся между палитрой пастельных тонов и ярко-розового, любовью к вневременным принтам, индийским или китайским, очень чистыми или очень воздушными линиями и стремлением к чистой экстравагантности. Эта сторона Второй империи не сводится к кринолиновым формам, поскольку она успешно справляется с задачей монументальности, не загоняя тело в оболочку: формы свободны под нагромождением тканей, где всё упорядочено и движется»

В глубине зала можно заметить чёрное платье с кринолином.

БАЛЕНСИАГА, Коллекция готовой одежды Весна/Лето 2020

Это платье-кринолин из гофрированного бархата – абстрактное, воздушное и лёгкое, колеблющееся где-то между вдохновением от Второй империи и неким парящим телом. Отсылка к Кристобалю Баленсиаге (1895–1972) столь же поразительна, как и скульптурный силуэт платья и его эстетичные линии. Демна Гвасалия объяснил прессе создание этого бального платья следующим образом: «Бальные платья возвращают нас к ранним творениям Balenciaga, когда Кристобаль начинал работать в Испании… если убрать кринолин, останется что-то вроде готического платья».

ШАНЕЛЬ, КАРЛ ЛАГЕРФЕЛЬД 1933 (Гамбург, Германия) -2019 (Нейи-сюр-Сен, Франция) Коллекция высокой моды, осень/зима 1987-1988 Ансамбль Зачарованный остров из красного шелкового атласа с вышивкой Лесаж с мотивом оперного занавеса.

В XIX веке красный в сочетании с золотом стал цветом театров. Это цветовое сочетание использовалось также для оформления апартаментов Государственного министерства, чья светская и политическая жизнь сама по себе была настоящим зрелищем. Подобно тому, как занавески в апартаментах были украшены золотой отделкой, подолы платья были украшены вышивкой золотыми нитями с фризовыми мотивами. На бедрах баска имитирует линии занавеса, удерживаемого застёжками в нескольких точках. Эта тромплёйная трактовка напоминает фальшивые драпировки, наложенные поверх настоящих занавесей театрального зала.

Из каталога: «В XIX веке красный в сочетании с золотым стал цветом концертных залов, театров и оперных театров. Наиболее заметным символом этого цветового сочетания часто служил широкий занавес, закрывавший сцену. Такое же сочетание цветов использовалось в апартаментах, известных как апартаменты «Наполеона III», Государственного министерства, отвечавшего за политику престижа империи, чья общественная и политическая жизнь сама по себе была зрелищем. Рядом с «большим салоном» находился «салон-театр» – небольшое помещение, где можно было установить сцену. Актёры стояли на уровне прохода, ведущего из одного салона в другой, а зрители сидели в большом салоне. Сцену, обрамленную красным занавесом, занимала платформа для музыкантов, скрытая расписным цветочным декором (…) Лагерфельд взял эти внушительные красные занавески для своего платья без бретелек, чей облегающий силуэт дополняет широкая баска, подчеркивающая бедра. Как шторы времен Наполеона III, это платье выполнено с золотой отделкой, а полы платья расшиты золотой нитью с фризовым узором. Баска даже имитирует движение занавеса, который местами приподнимался. Эта тромплёйная обработка напоминает фальшивые занавески на мантии Арлекина, наложенные на настоящие занавеси театрального салона»

JACQUEMUS, Париж, коллекция осень-зима 2023-2024 (платье-шар слева)

С момента основания собственного модного дома в 2009 году Симон Порт Жакмюс создавал коллекции, вдохновлённые Провансом. Оставив эту тему позади, в коллекции осень/зима 2023-2024 он сосредоточился на Версальском дворце: на самом здании, садах и людях, живших там на протяжении всей истории. Этот замок, образец роскоши, славится как богатством своих интерьеров, так и нарядами своих выдающихся обитателей. Французский дизайнер, родившийся в 1990 году, предлагает поэтическую интерпретацию этих различных форм роскоши.

Богатство этого платья, полностью расшитого серебряными цветами и стразами, раскрывается как в этом изобилии, так и в кажущейся изысканности, которую оно создаёт. Почти простая форма, словно шар, обволакивающая тело, делает этот силуэт абстрактным воплощением роскоши дворцовых покоев.

Хотя основная отсылка к Версалю, она также распространяется на парадные покои Государственного министерства, где каждый элемент богато украшен – от расписных потолков до каннелированных пилястр, покрытых листовым золотом, чьи яркие отблески отражаются в эффектах этого платья. М. Б.

Организаторы выставки предлагают сравнить платье-шар с настенными светильниками парадного салона покоев Наполеона III». Фердинанд Барбедьен сделал эти светильники в 1861 году.

Жан Поль Готье, коллекция осень-зима 2008-2009.  Платье-футляр из шифона с амазонскими пайетками, покрытое тонким кружевом, «плетеный манекен» из шелкового атласа канареечного и чёрного цветов, сложенного в змеевидные завитки. Таким образом плетёная клетка кринолина выходит наружу.

«ИРИС ВАН ХЕРПЕН, Коллекция Синтопия, осень/зима 2018-2019. Из органзы, вырезания лазером по целлюлозе, из нержавеющей стали.

Платье Синтопия, созданное в духе хронофотографического искусства, разработанного в последней четверти XIX века, превращает свою обладательницу в птицу, чьи взмахи крыльев создают воздушное пространство. Парадоксальное сочетание объёма и лёгкости соответствует декоративной моде Второй империи (1852–1870). Здесь, в апартаментах Государственного министерства, впечатляющие люстры из позолоченной бронзы и гранёного хрусталя, вмещающие до шестидесяти свечей, словно парят в воздухе.

ЧТО ЕСЛИ ОДИН НАРЯД МОГ ПРЕВРАТИТЬ ВАС ВО ЧТО-ТО ДРУГОЕ?

Дизайнер этого наряда досконально изучает природу и, как показано здесь, демонстрирует через платье, как воссоздаётся движение крыльев птицы в полёте. Представьте себе, в этой просторной гостиной, под светом огромной люстры, гости превращаются в бабочек, птиц, медуз… Это было бы поистине волшебно, не правда ли?»

«Платье состоит из множества сложных кривых, соединённых между собой подкривыми и дугами, образующими поверхности, которые облегают тело по радиальному узору.»

В интервью в каталоге выставки ИРИС ВАН ХЕРПЕН, выросшая недалеко от места, где родился Босх, рассказывает о влиянии мировых и нидерландских музеев на своё художественное становление. Она использует для изготовления своих образов современные технологии, но говорит, что и иголка, и веретено когда-то были передовыми изобретениями.

«…материалы несут на себе печать своего владельца, историю его жизни, его мечтаний, социального статуса и желаний. Иногда, когда какой-либо предмет особенно впечатляет меня своей сложностью, я испытываю ностальгию, думая о том, что некоторые техники, использованные для его создания, исчезли, и что мало кто, если вообще кто-либо, сегодня сможет его воспроизвести. Помимо самого предмета, это глубоко отражает то, как в природе переплетаются рост и упадок, так же как культура и мастерство. Как и природная среда, мир культуры — это место постоянной эволюции, сопряженной с процессом инволюции. Нам достаточно взглянуть на ремёсла прошлого, чтобы оценить то, что мы потеряли. Это одна из причин, почему высокая мода так дорога моему сердцу: она хранит сокровища знаний о мастерстве, не отказываясь при этом обогащать их новыми историями (…) Я питаю слабость к сюрреализму, Ренессансу и ар-нуво. Мне нравится, как первый исследует бессознательное и сны, которые сами по себе сюрреалистичны. Художники этого течения сумели освободить искусство от рациональности и наполнить его собственным пониманием реальности. Мои работы часто вызывают ощущение сновидческой абстракции, и некоторые образы, такие как платье Shift Souls или пальто Narcissus, напрямую вдохновлены сюрреалистическим движением. Ренессанс также близок мне своим систематическим научным подходом, тем, как творчество постоянно опирается на исследования, до такой степени, что искусство и математика словно сливаются друг с другом.

Я изучаю золотое сечение, эту «божественную пропорцию», основанную на математических и геометрических трактатах, которая позволяет создавать сбалансированные и гармоничные композиции. Одна из книг, которая больше всего меня познакомила с этой темой, – «Математика + искусство» Линн Гэмвелл (2015). Я нахожу великолепным, как золотое сечение позволяет нам достигать пропорций, считающихся воплощением универсального совершенства. Эта страсть к математической гармонии отражается в моём интересе к инновационным технологиям, таким как 3D-моделирование, которое становится всё более точным, или «тесселляция*», позволяющая создавать впечатляющие алгоритмические узоры и мозаики. В то же время, стиль ар-нуво также очень ярко проявляется в моих работах. То, как он отошёл от часто прямых и жёстких структур предыдущих эпох, черпая вдохновение в текучести и органичном движении природы, служит для меня огромным источником вдохновения.»

ИИ: *Тесселяция (или замощение) — это процесс в компьютерной графике, который позволяет повысить детализацию и реалистичность 3D-моделей и ландшафтов путем разбиения поверхности на множество более мелких многоугольников. Это делает объекты более гладкими и детализированными, добавляя реалистичности, например, неровностям на дороге или округлости камней, при этом оптимизируя нагрузку на видеокарту и повышая производительность.

    ЁДЗИ ЯМАМОТО, коллекция весна/лето 2006

ЗАКРОЙТЕ ГЛАЗА, ПРЕДСТАВЬТЕ ЭТОТ НАРЯД В ДВИЖЕНИИ -ЮБКА КОЛЫШЕТСЯ ПРИ КАЖДОМ ШАГЕ…

Юбка вдохновлена ​​теми нарядами, которые носили женщины чуть более ста лет назад. Тогда юбки назывались кринолином и закрывались тульей, которая закрывала туловище. Движение должно было быть красивым, но, возможно, не очень удобным.

Из этой галереи мы вернулись к началу выставки. Здесь несколько фотографий, на которых можно лучше рассмотреть платье от Диора, вдохновленное Лувром.

Здесь же располагался киоск с каталогами и (ужасающими по качеству) сувенирами. Что создавало у посетителей иллюзию, что модная выставка на этом и заканчивается. Тем более, что изучение залов было очень утомительно. На самом деле нужно было идти дальше, и по очень извилистой траектории.

 

Но вот мы снова на выставке, идём мимо витрины с часами. Среди них спрятаны работы, рассказывающие про влияние эпохи Ренессанса на моду.

ТЬЕРРИ МЮГЛЕР, в сотрудничестве с Жан Пьером Делькро. Коллекция прет-а-порте осень-зима 1995-1996 «20-летие Зимнего цирка». Золотисто-металлическое боди с бриллиантовым паве.

Паве́ (от фр. «мостовая») — это техника в ювелирном деле, при которой множество мелких драгоценных камней (часто бриллиантов) плотно располагаются рядом друг с другом на поверхности украшения, создавая эффект сплошного сверкающего полотна и скрывая металлическую оправу.

Из каталога выставки: «О творчестве Тьерри Мюглера, выдающегося дизайнера, было написано много, и существует единое мнение, что ему даже приписывают исключительную способность владеть многими аспектами футуризма. Однако Мюглер обладает богатой визуальной культурой, охватывающей широкий спектр областей – от высокой моды до перформанса, – и охотно привержен постмодернистской эстетике – историю, которую он постоянно исследует, заявив Линде Нохлин в знаменитом интервью 1994 года, опубликованном в New York Times, что мода – это действительно «единственная форма искусства, которая ходит по улицам».

С детства, проведенного в тени Страсбургского собора, где он родился в 1948 году, он сохранил страсть к архитектуре, в частности, к готическому искусству, и к памятным вещам в стиле ар-нуво, собранным в семейном доме в Виттеле. Будучи классическим танцором, он посещал Страсбургскую школу декоративного искусства, которая привила ему вкус к рисованию и пропорциям. Приехав в Париж в молодом возрасте в 1967 году, он основал собственный модный дом в 1973 году, который он расширял в течение 1980-х и 1990-х годов, войдя в число кутюрье в 1997 году.

Будучи пионером, он любил сочетать промышленные технологии и мастерство художественного ремесла, создавая беспрецедентные формы, такие как коллекция gynoid couture, представленная в 1995 году, в которой Надя Ауэрманн была одета в этот похожий на доспехи боди, впоследствии многократно появлявшийся в работах фотографов Хельмута Ньютона и Херб Ритца, также его носили Бейонсе и Селин Дион. В фантазиях о женщине-роботе его завораживает Барбарелла – он сочетает фюзеляж с кузовами автомобилей (он обожает «Бьюики») или самолетов, и именно Жан-Пьер Делькро, авиастроитель, работает с ним над этим невероятным произведением моды, столь же точным по своей морфологии, как механизмы научного прибора, часов эпохи Возрождения или армиллярной сферы. В 2021 году в газете Le Figaro он признался в своей одержимости: «делать людей сильнее. Я создал доспехи как настоящий «инструмент» для репрезентации, для уважения к себе и другим».»

 

СИЛЬВИЯ ВЕНТУРИНИ ФЕНДИ, 1961 (Рим, Калис). Коллекция Haute Couture осень/зима 2019-2020

Это платье входит в коллекцию, посвящённую многолетнему сотрудничеству римского модного дома с немецким дизайнером Карлом Лагерфельдом, начавшемуся в 1965 году. Сильвия Вентурини Фенди, изучая архивы и эскизы мастера, создала пятьдесят четыре силуэта, отражающие многолетний творческий путь. Повторяющийся геометрический узор отсылает к знаменитой мраморной или фаянсовой напольной плитке дворцов эпохи Возрождения. Алтарная ступень церкви Бати д’Юрфе в часовне этого замка на Луаре — один из лучших образцов фаянсовой напольной плитки во Франции.

«Эта вымышленная королевская фигура вызывает ассоциации с эпохой Возрождения. Глубокая синяя парча с золотыми узорами напоминает о лиможских эмалевых изделиях XVI века.

Оборотные стороны тарелок часто посвящены декоративным мотивам: золотые блики на чёрном фоне создают, в частности, растительные мотивы свитков, переплетённых с кожаными ремнями. Розы, вьющиеся по платью, напоминают розы, украшающие края гобеленов, как, например, на завесе «Истории Сципиона».

Виктор Хорстинг: 1969 (Гелдроп, Нидерланды) Рольф Снёрен: 1969 (Донген, Нидерланды), Коллекция Haute Couture, осень/зима 2021-2022 Парчовое платье, расшитое цветами из мягких лепестков, плетеный воротник, жемчуг на плечах и воротнике, кристаллы Сваровски на запястьях; пояс и воротник из макраме.

  ЛИ АЛЕКСАНДР МАККУИН 1969 (Лондон, Великобритания) — 2010 (Лондон, Великобритания). Коллекция «Сарабанда», Готовая одежда Весна/Лето 2007 Муаровый комплект с аппликациями. Дополнен шелковыми цветочными украшениями в технике мейре.

Этот дизайн, вдохновлённый историей, украшен цветами, распускающимися из пройм и выреза. Подобно тому, как их лепестки заполняют разрезы одежды, они проникают и на края гобеленов, порой почти переливаясь через край. На гобелене «История Сципиона» (в галерее следом), представленном в этом зале, цветы переплетаются с плодами, вылезая из рамы и скрывая многочисленные изображённые на ней фигуры. Палитра розовых, красных и зелёных оттенков помогает им гармонично вписаться в эту пышную растительность, которая так же завораживает, как и обрамляемая ею сцена.

 

МАРИЯ ГРАЦИЯ КЬЮРИ, 1964 (Рим, Италия). Коллекция Haute Couture, Осень/Зима 2017-2018 Вышитое тюлевое платье из шёлковой органзы, креповое пальто с вышитыми изображениями.

Кристиан Диор (1905–1957) был суеверен и любил, чтобы мадам Делаэ, его доверенная предсказательница, гадала ему на картах. Сочетая наследие Диора с роскошными наборами Таро, принадлежавшими влиятельным женщинам эпохи Возрождения, Мария Грация Кьюри создала пальто, расшитое картами Таро. Гадание. Отсылка к этому весьма конкретна: вдохновение почерпнуто из Таро Висконти ди Модроне второй половины XV века, ныне хранящегося в Йельском университете.

Взгляните на вышитые изображения на этом пальто. Каждое из них отличается от другого. Они вдохновлены картами старинной колоды Таро. На них изображены разные персонажи, такие как солнце, король, шут и удача. Вы можете пройтись вдоль окон, чтобы полюбоваться изнанкой пальто. Надев это пальто, вы сможете раскрыть свои карты!

«С ЭТИМ НАРЯДОМ ВЫ ГОТОВЫ ДЛЯ ВСТРЕЧИ С ФАНТАСТИЧЕСКИМИ ЖИВОТНЫМИ

В этой комнате вас окружают большие гобелены, которые в мельчайших подробностях рассказывают истории о природе и охоте. В таком наряде вы можете остаться незамеченными! Присмотритесь внимательнее: в складках ткани вы увидите двух маленьких оленят. Видите их?

ЖАН-ШАРЛЬ ДЕ КАСТЕЛЬБАЖАК, 1949 (Касабланка, Марокко) Коллекция «Go! Go! Diva». Готовая одежда Осень/Зима 2010-2011

Жан-Шарль де Кантельбажак, очарованный гобеленом из Байё, доспехами и средневековыми воинами, такими как Дюгеклен, черпает вдохновение в Средневековье, создавая эстетичные сочетания, неизменно пронизанные лёгкостью и юмором. Хотя он утверждает, что предпочитает Средневековье эпохе Возрождения, этот костюм Бэмби словно сошёл с гобелена из «Охоты Максимилиана», где император Карл V (1520–1558) пересекает путь оленя Уолта Диснея. Мягкая шляпа изящно изображает рога большого оленя.

В интервью для каталога выставки Кастельбажак рассказывает, что для него очень важна музейная практика и что в подростковом возрасте он пробовал запереться в музее, чтобы ощутить связи «существование вечной двери в невидимое».

«– Меня больше всего интересует художественный, трансцендентный отголосок, создающий связь между такими произведениями, как «Битва при Сан-Романо» Паоло Уччелло, «Обнажённая, спускающаяся по лестнице» Марселя Дюшана или «человеческий ритм» движущихся фигур Эдварда Мейбриджа. Ритм существует. Мой творческий путь — часть этой родословной: как произведение может стать отправной точкой для художественного отголоска, соответствия, родословной? Как я могу электрифицировать историю искусства, вывернуть её наизнанку, апроприировать и представить грядущему столетию по-новому? В качестве примера я привожу платье «Мона Лиза», созданное мной в 1980-х годах. Идея заключалась в том, чтобы снять эту культовую картину со стены, где она висела, чтобы она ожила, воплотилась. В этом и заключается сила дизайна одежды и моды, это ритмичное и смещенное измерение: как картина может покинуть музей и внезапно ожить, словно живой, современный призрак ушедшей эпохи? Я нахожу это упражнение в своей страсти к кристаллизации, например, в балдахинах, подобных тому, который я использовал на Пон-Нёф, чтобы увенчать статую Генриха IV (Astronomy Domine, 2010), и который можно найти на картинах Фрэнсиса Бэкона или коронациях епископов и архиепископов. История питает мою моду и моё воображение, заставляя меня размышлять и переосмысливать то, что сделали мастера прошлого. Я никогда не составляю мудборды, не работаю над вдохновением: я получаю шок, электрошок, которые трансформируются в творческие импульсы. Так я разбавляла свою карьеру модными показами, посвящёнными истории искусства, моим любимым художникам, их политическим, электрическим и критическим измерениям. Я – свидетель, передающий энергию, которую дают мне работы, перераспределяя её иконоборческим образом посредством импровизированных встреч, подобных той, что произошла со мной между мультяшным персонажем Бэмби и фламандским гобеленом («Костюм Бэмби», 2010.

КРИСТИАН ЛУБУТЕН 1963 (Париж). 1995 Чопины Смерть в Венеции. Mort a Venise, бархат и кожа из Кордовы. Венецианские туфли на очень высокой подошве называются чопины или цокколи.

Из интервью Лубутена в каталоге выставке:

«– Мне повезло, что мой офис находится всего в нескольких минутах ходьбы от Лувра, что позволяет мне посещать его в мои редкие свободные часы. Мне нравится сосредоточиться на определенном периоде или нескольких залах, а не распыляться. Полтора часа — идеальное время. Не могу удержаться от того, чтобы снова не посетить Диану де Пуатье и Габриэль д’Эстре. Аноним, Габриэль д’Эстре и одна из ее сестер, Школа Фонтенбло, ок. 1575–1600, а также коллекции короны, исламский отдел и портрет молодого скульптора в Большой галерее Анджело ди Козимо, известный как Бронзино, Портрет юноши со статуэткой, ок. 15507.

– Какую роль играет история искусств в вашей методологии, творческом процессе и формировании ваших коллекций? Проявляется ли она через образы, концепции или техники?

– Искусство, архитектура, сады, кино… в том, что меня вдохновляет, нет никакой иерархии. Вдохновение может возникнуть где угодно и когда угодно, благодаря сочетанию. Мне всегда было трудно понять противоречия между искусством и прикладным искусством, а также раздражение, вызываемое декоративным искусством.

Цвета или фактуры в букете, аромат, личность: так много деталей, которые будут храниться в уголке моего сознания — неделю, месяц, десять лет, — а затем внезапно всплывут в новом облике, бессознательно переосмысленные через призму моего творческого словаря.

– У вас тесная связь с Музеем истории иммиграции, расположенным во дворце Порт-Доре, где вы представили выставку в 2020 году, но помните ли вы свой первый визит в Лувр?

– Да, мне было, наверное, лет 10 или 11, и я даже помню, как открывал окно. Тогда это не вызвало ни тревоги, ни всеобщей паники.

– На этой выставке в Музее истории иммиграции был зал, посвящённый вашему воображаемому музею: какое место в нём занимают предметы искусства?

– Очень важное место. Там были, конечно же, картины и фотографии, но прежде всего множество небольших предметов, иногда незначительной ценности, но важных для меня благодаря своему мастерству.

– Каково ваше отношение к понятию арт-объекта? Чувствуете ли вы связь между вашими творениями? Арт-объекты больше говорят с вами через свою материальность, технику, материалы, или вы более восприимчивы к образам, которые они вызывают?

– Мне особенно нравятся арт-объекты из-за их трёхмерности. Возможно, это искажение моей работы, а может быть, именно отсюда и берёт начало моя страсть. Небольшие предметы, вокруг которых можно ходить, как скульптуры, говорят со мной очень очевидным образом. Меня также очень привлекают садовые скульптуры. Меня часто интриговала идея оказаться спиной к скульптуре.

– Ваш отец был краснодеревщиком, и влияние его искусства заметно в ваших самых ранних творениях, некоторые из которых выполнены из резного дерева. Как наследие его техники и его мастерства отражено в ваших творениях?

– Оглядываясь назад, я понимаю, что мой отец оказал на меня гораздо большее влияние, чем я мог себе представить. Он действительно был краснодеревщиком. Он создавал предметы, чаще всего небольшие, с особым вниманием к деталям. Именно от него я унаследовал свой вкус к предметам, к искусно выполненным вещам и к творениям, демонстрирующим человеческую руку, жест и мастерство. Я испытываю огромное уважение к мастерам с самого начала своей карьеры.

– Какой период в истории искусства вас больше всего увлекает?

– Конечно же, эпоха фараонов в полном объёме, вплоть до греческого периода, эпохи Птолемеев. Мебель, фрески, монументальные статуи, архитектура, Книга мёртвых, связь с солнцем и временем, таинственное место и сила воображения: всё в этой культуре меня завораживает.»

Undercover, Jun Takahashi 2017-2018

В этом силуэте переплетаются традиции дома Chanel и мужской моды Северной Европы XVI века. Короткий крой и окантовка напоминают sayons. Белые рукава отсылают к рубашкам, которые были видны через прорези. А объёмные плечи – к мужскому типу телосложения. В таком костюме от Chanel женщина похожа на персонажа гобелена «Охота Максимилиана».

ШАНЕЛЬ,  КАРЛ ЛАГЕРФЕЛЬД, Коллекция Париж-Эдинбург, 2012-2013

Платье из белого шелкового цигалина и твида от Lesage: ожерелье-нагрудник из перьев цесарки, фазана и голубя от Lemarié, пояс и ожерелье из позолоченного металла, украшенные перьями и утиными перьями. 

Леонард Даннер (1507 ?-1585) Станок ювелира курфюрста Августа I Саксонского (1526-1586) Нюрнберг (Германия), 1565 Инкрустация по дереву, травленая сталь, позолота.

В коллекции Национального музея эпохи Возрождения хранится уникальный экспонат – станок ювелира курфюрста Августа Саксонского, правившего важными территориями в Центральной Германии с 1553 по 1586 год, чья семья приняла протестантизм. Будучи глубоко озабочен экономическим развитием своей страны, Август Саксонский собрал в Дрездене обширный кабинет, посвященный технике, насчитывающий около семи тысяч инструментов, одним из центральных экспонатов которого был верстак ювелира. Это полностью действующий станок, но в то же время предмет роскоши, богато украшенный инкрустацией и металлическими деталями, украшенными травлением. Его основной функцией было волочение проволоки: обработка металлической проволоки, которая протягивалась через фильеры на протяжении четырехметровой длины машины.

Обе стороны скамьи украшены сценами охоты (на уровне ящиков) и двумя длинными процессиями. На открытой стороне изображен воображаемый турнир, где католические и протестантские рыцари сражаются друг с другом. Справа налево мы видим прибытие рыцарей, нелепое поражение католика в центре и, наконец, гротескное триумфальное шествие, где побеждённого чемпиона везут на тачке, которую тянут две голозадые монахини, которых безумец должен бить кнутом, чтобы заставить двигаться вперёд.

Скамья ювелира была представлена ​​на выставке «Фигуры шута», проходившей в Лувре с октября 2024 года по февраль 2025 года. Однако она не может вернуться в Национальный музей Возрождения, расположенный в замке Экуан (департамент Валь-д’Уаз), до начала 2027 года. Более того, даже если замок по-прежнему открыт для публики, в настоящее время на его фасадах ведутся масштабные реставрационные работы, и необходимые строительные леса больше не позволяют скамье, учитывая её размеры, поместиться в зале, где она обычно экспонируется. Поэтому Лувр принимает её в свою постоянную экспозицию до её возвращения в Экуан.

Упоминавшаяся выше «Охота Максимилиана».

 

С таблички: «ПОЗВОЛЬТЕ ПОЗНАКОМИТЬ ВАС С ЖЕНЩИНОЙ-ВЕЛИКАНОМ! ОНА ЖИВЁТ, СООТВЕТСТВУЯ СВОЕМУ ИМЕНИ, НЕ ТАК ЛИ?

Посмотрите на его маску, гигантскую и таинственную, она доходит даже до груди! Эта голова в маске сделана из металла, материала, который можно увидеть в одной из скульптур в этом зале. Вы нашли её? Представьте, какая она тяжёлая! Чтобы её можно было надеть, пришлось сделать застёжку на уровне подбородка.»

При создании этой великанши вдохновением для Даниеэла Розверри послужила скульптура «Стоящая женщина» Гастона Лашаза (1932). Однако эта голова, словно вырастающая из пустоты, обладает сверхъестественным свойством и сразу же вызывает в памяти образы реликвариев, среди которых самые загадочные, например, бюсты святых, относятся к Средневековью. Эта модель входит в коллекцию, в которой ощущается изысканное и восторженное почтение к искусству, которое Эльза Скиапарелли (1890–1973) любила во всех его проявлениях.»

КРИСТИАН ЛУБУТЕН, 1963 (Париж, Франция) Коллекция Осень/Зима 2007-2008

Сапог-донжон, кожа и металлические заклепки.

Готическая архитектура всегда была частью эстетического лексикона Ирис ван Херпен и вдохновили её на создание этого платья Собор. Стройная архитектура изгибов и контризгибов напоминает о пламенном и причудливом готическом стиле. Адаптируя архитектурный стиль к декоративному, Ирис ван Херпен помещает своё платье в один ряд с многочисленными современными готическими объектами искусства, перенимающими его характерные черты. Это дарохранительницы, реликварии или алтарные образы – алтарные картины с изящной структурой и отточенными формами.

Коллекция Micro Haute Couture Весна/Лето 2012

Надеж Ванхи обожает играть с редкими материалами, составляющими неисчерпаемый репертуар дома Hermès: кожей, шёлком, их цветовыми возможностями и неоспоримой чувственностью. Это невероятно простое платье, покрытое сеткой из роговых полос, источающих нежный блеск, – настоящая ода телу и движению. Хотя это уникальное изделие из кольчуги вызывает ассоциации с Древней Грецией, оно также безошибочно перекликается с некоторыми образцами одежды эпохи Средневековья или Возрождения.ждения.

ЭРМЕС,  Надеж Ванхи-Цибульски,  весна/лето 2021

«ХОТЕЛИ БЫ ВЫ ЛЕТАТЬ, КАК АНГЕЛЫ? ЭТОТ НАРЯД ДЛЯ ВАС Смотрите, дизайнеру этого предмета одежды достаточно лишь добавить маленькие крылышки на спину, чтобы превратить обладательницу наряда в ангела! В этой комнате множество ангелов: на статуях и гобеленах. Они — прекрасный источник вдохновения для художников. Если хотите добавить немного волшебства в свой образ для подиума, обратите внимание на эти блестящие крылышки!

Loewe, ДЖОНАТАН АНДЕРСОН Коллекция готовой одежды 2023-2024

Из рецензии на выставку: «Плачевное состояние самого посещаемого музея в мире на этой неделе вышло на первые полосы французских газет. Лоранс де Кар давно била тревогу (наводнения, устаревшее оборудование залов, отсутствие современной инфраструктуры для посетителей, отсутствие ремонта последние тридцать лет и пр) и обивала пороги министерства культуры, но тут в дело вмешался Эммануэль Макрон. Во вторник президент лично осмотрел Лувр и распорядился начать ремонт. На предварительные работы уже выделено 10 миллионов евро. Всего же в ближайшие десять лет Макрон намерен вложить в ренессанс Лувра 700-800 миллионов. Учитывая опыт Нотр-Дама и финансовые трудности Франции, не исключено, что колоссальный бюджет будут собирать с миру по нитке, так что мода тут тоже пригодится. И она уже включилась в работу. Ключевым событием нынешней выставки станет благотворительный ужин в Лувре. Он состоится 4 марта во время следующей недели моды в Париже. Три десятка столов во дворе Марли, осмотр кутюрной экспозиции без очередей и танцы под стеклянной пирамидой до утра — планка в миллион на продаже билетов была взята с легкостью, а предстоящее событие уже окрестили французским Met Gala. Поплатятся за грядущую реконструкцию и простые посетители. С 1 января 2026 года вход в Лувр для иностранцев, нерезидентов ЕС, а они составляют 80%, подорожает. По неофициальной информации, он может составить 30 евро за билет (против 22 евро сегодня), что принесет Лувру дополнительные 20 миллионов в год.»

 

ЛИ АЛЕКСАНДР МАККУИН с1969 (Лондон, Великобритания) – 2010 (Лондон, Великобритания). Коллекция «Атлантида» Платона. Весна/Лето 2010. Готовая одежда.

«Присмотритесь к узорам на этом платье. Кажется, будто оно сшито из нескольких змеиных шкур. Видите ли вы что-нибудь в этой комнате, что напоминает вам об этих рептилиях? Здесь скрывается целый водный мир, сотканный из чешуи и панцирей. Мода позволяет вам сбрасывать кожу, подобно змее. Выбрали бы вы анималистический мотив, чтобы заворожить публику во время показа?

Ли Александр Маккуин представляет человеческое тело, претерпевшее мутацию из-за необходимости адаптироваться к глобальному потеплению. Тканевый принт, состоящий из множества ярких цветных шкур рептилий, напоминает о работах керамиста Бернара Палисси (1510–1589) и его последователей. Вторая общая тема — создание искусственной композиции из уже существующих элементов. Маккуин, частый посетитель Музея Виктории и Альберта в Лондоне, не мог не знать о работах, приписываемых Бернару Палисси и его последователям.»  

Bottega Veneta, МАТЬЕ БЛАЗИ 1984 (Париж, Франция) Коллекция готовой одежды Осень/Зима 2023-2024

Комплект: свитер ручной вязки из мягкой шерстяной пряжи с узором «рыбья чешуя», вискозный узор «рыбья чешуя», юбка из жаккарда с хвостом русалки. Вдохновлено уведомлением Ole in Word.

Матье Блази превращает женщину в гибридное животное, полуженщину-полурыбу. Этот интерес к морскому миру напоминает творчество Бернара Палисси (1510–1589) и его последователей, палиссистов, создававших глазурованные терракотовые изделия, населённые водными животными, земноводными, рептилиями и раковинами, с поразительным реализмом. Подобно тому, как Бернару Палисси удавалось передать эффект жизни, Матье Блази передаёт образ изменённого тела, украшая его переплетёнными чешуйками и короткой бахромой, движение которой имитирует рябь на воде.

Туфли Alexander McQueen из его весенне-летней коллекции 2010 года. Версия из кожи питона.

КРИСТИАН ЛУБУТЕН 1963 (Париж, Франция) Коллекция осень/зима 2018-2019 Сумка Manila Piloutin, кожа, стразы, нанесенные вручную, ракушки и перья страуса.

Из каталога: «Эта чаша овальной формы относится к керамическому производству, известному как «рустикальные фигурки» – коллекции удивительных изображений мелких животных, вылепленных с натуры. Изготовленная в период с 1600 по 1650 год, чаша является частью обширной и впечатляющей серии терракотовых изделий, продолжающих традиции гончара Бернара Палисси (1510–1590), названного в 1563 году «изобретателем рустикальных фигурок (для) короля», что оставило в тени творения его приближенных. Керамика отличается своей техникой, являющейся результатом исследований французских мастеров. Терракота украшена формованным и/или резным декором, дополненным свинцовыми эмалями, называемыми лаком, отсюда и название «глазурованная земля», присущее этому виду керамики. На синем эмалевом ободе разворачивается целый растительный мир: стебли портулака, папоротника, водяной стрелы и водяной земляники, покрытые зелёной эмалью и усеянные ракушками. Эти растения дополняют две маленькие лягушки и несколько белых эмалевых ракушек.(…) Маккуин не мог обойти вниманием произведения, приписываемые керамисту XVI века, а также многим художникам, которые (…) могли черпать у него вдохновение. Крой этого платья создаёт удивительные объёмы, чьи неестественные складки подчёркиваются принтованной тканью, состоящей из наложенных друг на друга ярких шкур рептилий. Подобно змее, сбрасывающей кожу во время линьки, женщина с мифического острова, созданного Платоном, сменила свой
прежний облик на облик гибридного существа.»

Французская сервировка клеймами вверх:

Небо, звёзды, планеты – всё это элементы, которыми Эльза Скиапарелли (1890–1973) украшает свой декоративный репертуар. Не повторяя её буквально, именно эта тема питает этот невероятный, ослепительный наряд, созданный Дэниелом Роузберри, главой Дома моды с 2018 года. В нём также есть что-то от пламени, похожее на вышитые на мантиях Ордена Святого Духа в XVII веке. Платье выполнено из очень мягкой золотистой кожи, отформованной на расходящихся лучами структурах, в эффектной клетке, инкрустированной старинными камнями, кабошонами и кисточками.

СКИАПАРЕЛЛИ, ДАНИЭЛЬ РОУЗБЕРРИ, 1985 (Плейно, США). Коллекция «Эра дисциплины», Haute Couture Весна/Лето 2022

(На фото сверху — слева.) Платье с металлическим каркасом, покрытым рельефными узорами из кожи ручной формовки, декорировано листовым золотом и расшито кабошонами, стразами и винтажными украшениями.

ЭТО ПЛАТЬЕ СВЕРКАЕТ, КАК СОЛНЦЕ! ОНА ВЫГЛЯДИТ КАК ДРАГОЦЕННОСТЬ!

Фактически, вся Солнечная система вдохновила дизайнера на создание этого платья. Каждый драгоценный камень, каждый кристалл символизирует планету или звезду. Этот наряд демонстрируется рядом с пышными плащами, которые могли носить только короли и знать Франции. Они тоже украшены мотивами пламени!

BALMAIN OLIVIER RUSTEING, 1985 (Бордо, Франция) Коллекция Pre-Fall 2023

Почти покрывая тело, золотые лучи расходятся по всей длине этого одеяния. Прямые или слегка изогнутые, они напоминают один из символов Святого Духа – пламя. Оно украшало мантии членов одноимённого светского ордена, основанного в 1578 году Генрихом III, королём Франции с 1574 по 1589 год. Мантии членов ордена были украшены богато вышитыми языками пламени из позолоченной серебряной металлической нити. Эти мантии, которые носили во время церемоний члены ордена, имели шлейфы длиной в среднем 2,65 метра.

Черное бархатное платье, украшенное вышивкой старинным золотым шитьем, жемчугом и кристаллами, брошью, надетой как ошейник для собаки, бархатным козырьком от Maison Michel.

Из каталога: «Мундир офицера ордена Святого Духа, Париж, около 1722 года. Черный шелковый бархат, расшитый серебряными и золотыми нитями. Высота 139 см. Мантия является важным элементом во время интронизации будущего рыцаря. Он облачается в нее, словно король, и получает цепь Ордена после процессии и мессы. Мантии различаются в зависимости от статуса рыцаря в ордене. Ансамбль богато украшен россыпью золотых и серебряных языков пламени по всей поверхности ткани. До 1750 года вышивка выполнялась шелком или металлическими нитями. Роскошь облачения неразрывно связана с богатством Ордена, которое значительно возросло в XVIII веке, а его престиж возрос в правление Людовика XIV (1661-1715). Церемонии, для которых использовались эти мантии, проводились ежегодно в Париже до 1830 года (за исключением периода 1789–1815 годов). Этот впечатляющий текстильный предмет, украшенный пламенем, напоминает о контексте основания Ордена и его посвящения Святому Духу: избрании будущего Генриха III на престол Польского королевства и
смерти его брата Карла IX (1560–1574), сделавшей Генриха III новым королём Франции. Оба события произошли в день Пятидесятницы. Пламенные мотивы, вышитые на чёрном бархате, образуют волнистые лучи, словно вырывающиеся наружу, словно солнечные лучи из ночного неба. Платье Balmain из той же ткани с золотой вышивкой, разлетающейся, словно искры фейерверка, идеально гармонирует с мундирами Ордена Святого Духа. Всё дело в свете!»

ИИ: «Пламя Пятидесятницы» символизирует сошествие Святого Духа на апостолов, которое произошло на 50-й день после воскресения Христа. Это событие описывается в библейских текстах, где на апостолов снизошли «языки, как бы огненные», даровав им способность говорить на разных языках и проповедовать Евангелие. В искусстве и символизме этот огонь ассоциируется с божественной любовью, страстью, жертвенностью, а также со светом и святостью

Ожерелье Ордена Святого Духа.

16 век, Сокровищница ордена Святого Духа. Французские металлические изделия, XVI век

ШАНЕЛЬ, КАРЛ ЛАГЕРФЕЛЬД Коллекция Haute Couture Весна/Лето 1990 в Крестообразная брошь с серебряным покрытием и стразами, изготовлена ​​Desrues и созвучна с символами Ордена Святого Духа.

  

Из каталога: «Среди силуэтов коллекции Pre-Fall 2023, вдохновленной богатыми архивами Дома Balmain, это платье отдает дань уважения ярко выраженному вкусу Пьера Бальмена к вышивке — центральному элементу роскошного «нового
французского стиля», который кутюрье разработал сразу после войны и
который покорил американских покупательниц (…) Роскошная вышивка из позолоченных серебряных клинков напоминает языки пламени, рассыпанные по всему офицерскому мундиру, шлейф которого составляет 2,65 метра. Хотя орден
был исключительно мужским, Оливье Рустен в данном случае доверяет его атрибуты женщине, которую он хочет видеть могущественной.»

 

ДОМЕНИКО ДОЛЬЧЕ И СТЕФАНО ГАББАНА, коллекция Венеция, Альта Сартория 2021

Черное расклешенное пальто с однобортной застежкой и рукавами из овчины, украшенное тонкими кожаными вставками и тканевыми аппликациями, расшитыми кристаллами и трубочками

Выпустив в 2015 году свою коллекцию мужской одежды от кутюр «Alta Sartoria», Dolce&Gabbana предложили совершенно новый взгляд на давнюю модную традицию: хотя концепция искусно одетых мужчин имеет богатую историю, сама идея того, что мужская коллекция может включать в себя столь искусное мастерство, казалось, бросала смелый вызов строго гендерному представлению о моде. Это пальто, расшитое золотыми и серебряными аканто-листьями, перекликается с вышивкой на мантиях ордена Святого Духа, которые являются одними из немногих образцов одежды в коллекции Лувра.

АЛАЯ,  ПИТЕР МУЛИЕР 1978 (Остенде, Бельгия), Коллекция готовой одежды, Осень/Зима 2024-2025. Комплект брюк «мильфей» с топом без спинки из мохеровой шерсти. В этой модели дизайнер играет со складками и бороздками, часто встречающимися на старинных бронзовых изделиях.

AZZEDINE ALAÏA, 1935 (Тунис, Тунис)-2017 (Париж, Франция) Коллекция Haute Couture, осень/зима 2017-2018

Платье из черной выделанной кожи, декорированное металлическими гвоздиками, бахрома сзади из того же материала, плиссированная юбка со вставками годе из черного шелкового муслина.

Скульптура была первой страстью Аззедина Алайи в молодости, но, приехав в Париж в конце 1950-х годов, он переключил своё внимание на моду. Его творчество как дизайнера было во многом обусловлено скульптурой, которая пробудила в нём интерес к телу – его формам и движениям, коже и чувственности. Он был постоянным посетителем Лувра, и египетское влияние на это платье прослеживается не столько в пирамидах и фараонах, сколько в образе Египта, переданном европейским классицизмом; в «Ротонде» Жана Булоня оно перекликается с драматичными и плавными линиями окружающих бронзовых изделий французской короны.

Aut vincere aut mori. Продолжение следует…

Оглавление Франция, август, 2025: сводный пост