Бергенский заяц

Это история о том, как ярко светят лучи софитов, как шелковисты лепестки огромных букетов и как громко рукоплещет толпа, окружающая красные дорожки всех фестивалей мира. Прежде, чем мы начнем вытирать пыль с Оскаров и раскладывать на подушечках коллекцию золотых медалей, позвольте рассказать вам легенду про барселонского палача.

Пока не нашлось желающего устроиться на постоянную ставку, на улицах средневекового города оставляли сумку с деньгами, маской и инструментами для казни. Добровольцев было мало – палач сразу становился отверженным. Никто не хотел селиться рядом с ним. Даже взглянув на палача можно было навлечь на себя беду — после такого полагалось читать молитвы, исповедоваться, очищаться. Торговцы закрывали лавки, если приближался кат. Портные отказывались снимать мерки, палач мастерил себе одежду сам – из картофельного мешка. Вместо пояса — верёвка. Что насчёт одежды казненных? Вещи «приличных» горожан, пусть даже и осуждённых на смерть, убийце носить запрещалось. Семья палача также отвергалась обществом. С детьми никто не хотел играть. Дочь не имела шансов выйти замуж ни за кого, кроме как за сына палача из другого селения. Приметы обыгрывали быт палача и предвещали смерть на плахе. Неправильно положенный на стол хлеб, или перевернутый, проклятый хлеб палача, до сих пор вызывает трепет у средиземноморцев. Пекарь откладывал таким образом батон, который передавался позже палачу. Проблемы были и с тем, где поселить палача. Никто не желал подобного соседства. За стенами города он был бы немедленно растерзан родственниками казнённых. Власти нашли выход в том, чтобы разместить жилище в широкой городской стене — недалеко от Королевской площади. Палач мог выйти из своей комнатки, выполнить приказ — подвергнуть кого-то пытке или казнить – и снова вернуться к любимой бутылке в свой самый маленький домик в городе. А вечером, когда честные люди лягут спать, получалось подзаработать ещё немного. Под покровом темноты к страшной стене стекались любители чёрной магии и прочей «нетрадиционной» средневековой активности. Шла торговля удавками, отрубленными руками, другими частями тел казнённых. Продавались кровь, волосы, кости, клочки одежды мертвецов, магические талисманы, оберегающие от плахи и приносящие несметные богатства, волшебные зелья, дарующие жизнь и смерть. Лица покупателей были скрыты масками и ночной темнотой, словно лицо самого палача во время казней. Больные и увечные приходили, чтобы посредник между миром мёртвых и живых исцелил их своим прикосновением. Вряд ли кто-то писал жалобы в Святую инквизицию, если прикосновение не срабатывало.

Есть ли теперь что-то похожее на работу палача? Читать далее →