Шестой день нашего путешествия во Францию — и мы едем в Пантеон. Парижский Пантеон создавался как церковь Святой Женевьевы по заказу короля Людовика XV в XVIII веке, но по завершении строительства стал мавзолеем для выдающихся деятелей Франции после Французской революции, а в дальнейшем окончательно закрепил свой светский статус усыпальницы.
Однажды я изучала тему пантеонизации женщин.
Пантеон не относится к осаждаемым достопримечательностям, билеты заранее покупать пока не нужно. Но постоять с полчаса в очереди нам пришлось.
Немножко физики никогда не помешает. Маятник Фуко.
По поводу «во времена нашей молодости» — да, и Пантеон сдал. Сравните сами с фотографиями 2014 года. Но в этот раз у меня была камера получше, так что всё не зря.
Современные инсталляции.
Сердце политика Леона Гамбета
Руссо:
Напротив — Вольтер.
Социалист Жан Жорес:
Брайль:
Чудеса мюзикального просвещения — все хотят селфи с могилой Гюго.
Дюма, никому не известный и не нужный. Если вы любите Дюма, в 2016 году я заморочилась и съездила в музей Дюма (Château de Monte-Cristo) в пригород. Только что вышедший, одноименный с замком, фильм прибавит музею посетителей.
Эмиль Золя.
Симона Вейль, которая вряд ли попала бы в Пантеон без протекции своего умершего мужа.
Кюри:
Обожаемая фреска с Сен Дени:
Фрески Пантеона, видимо, потерялись из-за особенностей айфона, придумавшего давать фотографиям произвольные номера. Что, при общем объеме фото 10 000+, сильно осложнило написание этого текста. Но ничего, потерять историю святой Женевьевы не смертельно.
Выбравшись из Пантеона, мы решили попробовать попасть в Консьержери. Реконструирующийся Собор Парижской Богоматери по дороге.
Консъержери — достопримечательность, известная туристам, и билеты достались нам чудом, причем только в тюрьму. Церковь была раскуплена полностью. Консъержери, как и все замки Великолепного часослова герцога Беррийского (см выставку), очень гордится своим изображением.
«В VI веке (вероятно, в 508 году) король франков Хлодвиг I выбрал остров Сите для возведения дворца, и впервые Париж стал официальной резиденцией короля. Он прожил в нём до своей смерти в 511 году. В эпоху династии Каролингов центр империи переместился на восток; монархи забросили свой дворец, и город опустел.
В конце X века Гуго Капет (первый король династии Капетингов) разместил во дворце совет и администрацию. Таким образом, замок стал резиденцией французских королей, а столицей короля Франции снова сделался Париж, тогда как при последних Каролингах ею был Лан. В течение четырёх веков Капетинги трудились над преобразованием своей крепости.
Сын Гуго Капета Роберт II Благочестивый (972—1031), женившись на Констанции Арльской (третья жена), женщине амбициозной, родившей королю девять детей, решил увеличить королевский замок. Он пристроил к стенам потерны. На северо-востоке замка построил Королевский Зал, где заседала Курия (Большой королевский совет), на западе — Королевскую палату. На том же месте, где Людовик IX воздвигнет Сент-Шапель, Роберт велел поставить часовню Сен-Никола, поскольку старинную королевскую часовню его отец пожаловал монахам ордена Св. Маглуара.
Людовик VI Толстый (1081/1078 − 1137) и его друг аббат Сугерий из монастыря Сен-Дени делали всё, чтобы могущество церкви поставить на служение монархии и усмирить вассалов. Осаждаемый сеньорами, король укрепил стены с западной стороны крепости, снес старинный донжон и построил мощную башню 11,70 м в диаметре со стенами 3-метровой толщины, которая получила в XVI в. имя Монтгомери и простояла до XVIII века.
Людовик VII Молодой (или Младший) (1120—1180) увеличил королевские покои и пристроил к ним молельню, нижняя часовня которой впоследствии станет часовней Консьержери.
Филипп II Август (1165—1223) — воинственный король — стал новатором в области военной архитектуры; при помощи целой когорты инженеров, лично наблюдая за ходом работ, он застроил весь королевский домен крепостями, защитив их башнями и донжонами. Дворец в Сите становился центром власти. В 1187 г. Филипп II Август принимает в замке Ричарда Львиное Сердце, в 1193 справляет свадьбу с Ингеборгой Датской, и в королевских грамотах впервые упоминается о «консьерже», получающем жалование за выполнение «малого и среднего правосудия» на дворцовой территории. Кроме того, по свидетельству летописца и врача Ригора, Филипп II приказал замостить зловонные топи вокруг дворца, запах которых ему докучал.
Людовик IX Святой (1214—1270) будучи добродетельным, не был лишен честолюбия. Он задался целью стать светочем Западно-христианского мира и в 1239 г. приобрёл святые реликвии Страстей Господних, выставил их во дворце, специально построив для них в рекордные сроки (1242—1248) роскошный реликварий — часовню Сент-Шапель. Для них же возведена Сокровищница Хартий; галерея де Мерсье, соединившая верхнюю часовню дворца с королевскими покоями; «Зала на Водах», служившая для проведения церемоний. Постепенно замки-крепости утрачивают оборонительную роль и становятся местом обитания. Отныне королевская обитель должна соответствовать требованиям комфорта и роскоши.
В XIV веке, при Филиппе IV Красивом (1268—1314), крепость превратилась в самый роскошный дворец в Европе. Филипп поручил коадъютору королевства Французского (главный правитель) Ангеррану де Мариньи (будущему узнику Консьержери) строительство дворца, новый вид которого стал бы отражением королевского величия. Кроме того, перед коадъютором стояла задача сделать замок как можно более просторным, чтобы в нём поместились административные службы. Для этого экспроприировали много домов, стоявших близко к дворцу. Были построены: Следственная Палата, башня Цезаря, Серебряная башня, галерея для перехода в башню Бонбек, новая крепостная стена на юге, Счётная Палата напротив Сент-Шапель… На месте Королевского Зала возведён Большой Зал, много просторнее первого. В нём поставили огромный стол из чёрного мрамора, привезённого из Германии, стены обшили деревянными панелями, а на каждой из опорных колонн стояли созданные Эврардом Орлеанским полихромные статуи королей Франции.
Иоанн II Добрый (1319—1364) последним приложил руку к средневековому дворцу: надстроил этажи над галереей де Мерсье для дворцовой челяди, выстроил здание для кухонь, квадратную башню (Часовая башня), на которой его сын Карл V Мудрый в 1370 году поместил первые городские часы.
В конце XIV века завершилась история королевского дворца. В 1358 г. произошло народное восстание под руководством парижского прево Этьена Марселя. Воспользовавшись отсутствием короля Иоанна II, пленённого англичанами, он организовал убийство двух его советников, причём на глазах у будущего короля Карла V. Став королём, Карл V покинул замок и остров Сите, устроив резиденцию в особняке Сен-Поль, а затем в Лувре…»
Хронология Великой французской революции — мириады событий, предшествовавших казни королевской четы. Всякий, кто сможет прочитать хотя бы до половины, поймет, почему французы и жители некоторых других европейских стран считают милитариста и массового убийцу Наполеона национальным героем — таким стал бы кто угодно, кто остановил это многолетнее бесконечное самоубийственное безумие.
Накануне Революции Дворец Сите продолжал оставаться для парижан тем, чем он был на протяжении веков: центром административной и судебной жизни королевства, а также тюрьмой, расположенной в части здания — Консьержери.
Поскольку здесь заседал парламент, где проходили важные судебные разбирательства и где записывались королевские указы, площадь Сите была одним из центров политической жизни столицы. Гревская площадь, расположенная напротив ратуши, также привлекала множество жителей, которые, когда наступил кризис, восстали. Наряду с Пале-Роялем, площадь Дофина, примыкающая к дворцу, была одним из мест, куда люди приходили за новостями дня, где собирались и где иногда начинались протестные движения, как летом 1788 года во время реформы правосудия.
В 1789 году Парламент был расформирован. Дворец Сите перешёл в ведение мэра Парижа, но оставался местом отправления правосудия и заключения. Здесь разместился один из шести окружных судов, составлявших местную систему гражданского правосудия, – Парижский уголовный суд и примыкающая к нему тюрьма.
Консьержери, заключенные которой были убиты в сентябре 1792 года, весной 1793 года стала местом революционного правосудия. Здесь заседал Революционный трибунал, созданный для рассмотрения политических преступлений. Когда во Франции разразилась гражданская война, тюрьма быстро заполнилась многочисленными «подозреваемыми», обвиняемыми в угрозе Республике. Обвиняемых судили в бывшей Большой палате Парижского парламента, переименованной в Зал Свободы, или в Зал Равенства. На том же этаже многочисленные секретари и клерки отвечали за подготовку работы прокурора Фукье-Тенвиля, настоящего архитектора судебных процессов.
31 мая 1795 года исключительная система правосудия была обвинена в возвращении к худшим практикам Старого режима: Революционный трибунал был упразднён. Тем не менее, Дворец правосудия и по сей день остаётся местом проведения главных судебных заседаний французской судебной системы. Что касается Консьержери, объявленной историческим памятником в 1862 году и открытой для публики в 1914 году, она продолжала служить тюрьмой до 1934 года.
Факсимиле книги регистрации входящих и выходящих заключеннх. Оригинал хранится в Префектуре.
Через эту дверь мадам Ролан и Робеспьер выходили на эшафот.
Правнучка драматурга Корнеля, Шарлотта Корде в камере. Шарлотту Корде заключили в тюрьму Консьержери и судили там после того, как она убила (по её мнению — виновника гражданской войны, «убила одного, чтобы спасти сто тысяч») Жан-Поля Марата, а затем она была казнена на гильотине 17 июля 1793 года. Одним из необъяснимых вариантов памями о Корде является шляпка «Шарлотта», как у Рины Зелёной в роли черепахи Тортиллы.
Если у вас было хорошее финансовое положение, вы могли получить место в «платной» камере, оборудованной кроватями и определенными удобствами.
Женский двор. Днём заключённые свободно встречались во дворе женского отделения. Там они обменивались новостями, стирали бельё и ели.
Зал суда, в который Марию-Антуанетту вели охранники.
После оглашения приговора заключённую Марию-Антуанетту отвели обратно в Консьержери, на первый этаж. Там её «подготовили» к смертной казни: связали руки за спиной и остригли волосы.
Около решетки королева попрощалась с близкими.
Повседневная жизнь. В Консьержери, как правило, задерживались недолго: туда прибывали перед Революционным трибуналом и сразу после вынесения приговора покидали тюрьму. Состав заключённых был очень разным: поскольку категория «подозреваемых» была очень широкой, политические оппоненты жили бок о бок с преступниками или фальшивомонетчиками. Поэтому атмосфера была особенно необычной и напряжённой. Тюремщиков там было больше, чем где-либо ещё.
Число заключённых было в три раза больше, чем при Старом режиме, и в разгар Революции легко превышало 500 человек. Им приходилось оплачивать своё содержание самостоятельно. Самых бедных держали в очень тесных, тёмных камерах без мебели («обычных» или «соломенных»).
Некоторые темницы внушали больший страх, чем другие, и были переименованы в «Paillerie», «Gaillotte» или даже в «Морг». Более состоятельные заключённые покупали себе минимальный комфорт («Pistole»). У некоторых были более просторные камеры, и им даже разрешали свидания, письма и даже рисование своих последних портретов.
Было много болезней. Ходили непрестанные слухи о чуме. Днём, после утреннего открытия камер, женщины и мужчины выходили в разные дворы, а когда шёл дождь, оставались в коридоре.
Те, кто после освобождения написали мемуары, вспоминали щелканье ключей, скрежет замков (….), лай собак, но также и (…) скромную еду, разговоры и прогулки, а также страх и мужество некоторых заключенных.
Консьержери никогда не была местом казни, но телеги, которые везли приговоренных к гильотине, отправлялись с Майского двора Консъержери.
Вход и выход из Консьержери. Три камеры, которые вы видите в этом коридоре, являются реконструкциями. Они были сделаны в 1989 году, во время двухсотлетия Французской революции, на месте бывшего коридора. Слева находится стол клерка. Последний, в частности, отвечал за регистрацию имён заключённых, поступающих в тюрьму и покидающих её, в тюремном журнале «Registr d’Ecrouc» – журнале, который позволял ежедневно отслеживать количество заключённых в Консьержери. В центре – кабинет консьержа, директора тюрьмы. Справа — комната для стрижки: в день казни приговоренным приходилось стричь волосы, чтобы облегчить прохождение лезвия гильотины.
Коридор с камерами. Теснота и темнота этих камер напоминают о тяготах тюремных условий того времени.
«Вскоре меня разлучили с товарищами и, во имя секретности, бросили в самое грязное подземельеа; там я нашёл воров и убийцу, приговорённого к смертной казни. (…) Мы были совершенно лишены света. Воздух был спертым, нечистота, величайшее из несчастий покрывали нас, так сказать, нашей собственной грязью. Она стекала к нам по площади в двенадцать футов, и нас часто содержали по семь человек одновременно». Мемуары Жана Оноре Риуффа, арестованного и заключенного в Консьержери с осени 1793 года по лето 1794 года по политическим мотивам.
«Нет, ничто не сравнится с тёмной Консьержери. Солнце боится войти в украшенную решетками (камеру). Но завтра меня будут судить. Они решат мою судьбу, И трибунал откроет дверь… или раздвижную раму (гильотины)» Песня, написанная в Консьержери гражданином М… в возрасте 17 с половиной лет за день до суда, около 1793 года.
Реформа правосудия. В XVIII веке по берегам Атлантики прокатилось интеллектуальное движение, основанное на идее свободы: Просвещение. При Старом режиме правосудие не было ни равноправным, ни прозрачным. Дворяне получали более мягкие приговоры. Пытки были обычным явлением. Часто можно было увидеть тела осуждённых, выброшенных на улицу после избиений и пыток.
Во второй половине века многие «реформаторы», такие как Чезаре Беккариа, автор знаменитого труда «О преступлениях и наказаниях» (1764), боролись по всей Европе за реформу системы уголовного правосудия. В Тоскане и Австрии была даже отменена смертная казнь. В 1788 году Людовик XVI полностью запретил пытки, заявив, что они «никогда не ведут к познанию истины, обычно безрезультатно удлиняют наказание заключённых и часто могут ввести в заблуждение наших судей, а не просветить их».
Мечта 1789 года: положить конец произволу и насилию государства. Французская революция была частью этого наследия. Первые действия повстанцев в 1789 году были направлены против жертв монархического правосудия: в июне некоторые тюрьмы были взломаны, и заключённые освобождены. Ненавистная народу государственная тюрьма Бастилия была атакована 14 июля и снесена.
Правосудие стало более прозрачным и гуманным. Судебные процессы были открыты для публики и журналистов. Судьи теперь избирались, а заключённые получили право на бесплатную защиту. Смертная казнь даже обсуждалась в Ассамблее. Хотя она не была отменена, способ казни был изменён: была разработана гильотина, чтобы устранить страдания, причиняемые ранее повешением или топором. Прежде всего, была реформирована письменная часть закона, чтобы защитить граждан от несправедливости, начиная с семейной сферы и заканчивая всем обществом.
«Более гуманное правосудие. Культ закона. Принятая 26 августа 1789 года Декларация прав человека гарантировала каждому человеку право на «свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». Закон стал краеугольным камнем нового общества: чтобы быть хорошим гражданином, теперь необходимо принести присягу «народу, закону и королю». Протестанты и иудеи получили полное гражданство.
Однако другие остались в стороне: в колониях это касалось не-белого населения и особенно рабов; во Франции женщины, дети, иностранцы и слуги долгое время подвергались дискриминации.
Уголовный кодекс. Один из столпов современного права, Уголовный кодекс (1791 г.) – один из главных документов, оставленных Революцией. Революционеры надеялись построить новый порядок, основанный на законе. Таким образом, текст был призван как защищать, так и наказывать нарушителей закона, перед которым все граждане равны. Преступления были точно определены, и наказания за них были соразмерны. Некоторые преступления, такие как богохульство, содомия, святотатство или магия, были исключены из списка, которые при Старом режиме преследовали меньшинства, такие как не-католики, гомосексуалы и лица, считавшиеся маргиналами.
Быстрое превышенние полномочий. Но Революция также нарушила повседневные отношения. Столкнувшись с ростом конфликтов, правосудие быстро вышло за рамки. В 1789 году был создан специальный суд для рассмотрения политических преступлений, угрожавших самому существованию Революции: Национальный Верховный суд. Но вскоре его оказалось недостаточно для урегулирования конфликтов. Некоторые требовали более сильного и эффективного правосудия.
Приговоры включали смертную казнь, кандалы, заключение под стражу, депортацию, разжалование. Смертная казнь означала, что палач не будет использовать пытки.»
«Во всех случаях, когда закон предусматривает смертную казнь, наказание будет одинаковым (обезглавливание), а казнь будет осуществляться простым механизмом» Игнас Гильотен, 1789
Ещё в 1789 году депутат и врач Жозеф Игнаси Гильотен выступал за то, чтобы отныне все приговорённые к смертной казни применялись одинаково, независимо от их социального происхождения. По его мнению, обезглавливание должно было исключить ненужные страдания. Вдохновлённый инструментами, уже применявшимися в Европе, он предложил деревянную машину, оснащённую лезвием.
Впервые использованная 25 апреля 1792 года, эта машина быстро получила прозвище «гильотина», но также имела множество прозвищ, таких как «национальная бритва» или «патриотический укоротитель». Во Франции гильотина использовалась до 1977 года, до отмены смертной казни в 1981 году.
Революционный трибунал. Судебный кризис. Особый уголовный суд, учреждённый 10 марта 1793 года во Дворце Сите, должен был рассматривать важнейшие политические преступления. Он представлял собой форму переходного правосудия, призванную обеспечить выживание государства и защиту населения в условиях острого кризиса.
«Давайте будем ужасными, чтобы люди перестали быть такими» Дантон
Депутаты, создавшие Революционный трибунал, хотели разорвать порочный круг мести: правосудие должно было вершить государство, в рамках закона, а не народ. Трибунал не предусматривал возможности апелляции. Однако это не было возвращением к правосудию старого режима. Обвиняемым зачитывали обвинительное заключение на публичных слушаниях. Они также имели право на адвокатов, порой известных, таких как Шово-Лагард, адвокат Шарлотты Корде и Марии-Антуанетты. Свидетели могли быть вызваны. Присяжные совещались и оглашали свои решения вслух.
«Добродетель, без которой террор губителен: террор, без которого добродетель бессильна» Максимилиан Робеспьер
«ЗДЕСЬ МАКСИМИЛЬЕН РОБЕСПЬЕР ПРОВЕЛ СВОИ ПОСЛЕДНИЕ МГНОВЕНИЯ. X ТЕРМИДОР ГОД II 28 ИЮЛЯ 1794 ГОДА. «Я ОСТАВЛЯЮ ТЕБЕ СВОЮ ПАМЯТЬ. ОНА БУДЕТ ДОРОГА ДЛЯ ТЕБЯ, И ТЫ БУДЕШЬ ЕЕ ЗАЩИЩАТЬ.» Робеспьеристы 1931-1989″
Максимилиан Робеспьер (1758–1794) впервые прославился как адвокат в Аррасской коллегии адвокатов, куда в 1789 году был назначен представителем третьего сословия в Генеральных штатах. Будучи радикалом, он выступал против смертной казни, за всеобщее избирательное право и отмену рабства. Этот неутомимый оратор за пять лет произнёс более тысячи политических речей, став воплощением Революции.
В 1793 году он выступал за установление коллективной временной диктатуры. Будучи членом Комитета общественного спасения, он постоянно критиковал экстремистов со всех сторон. Чтобы сохранить единство Республики, он поощрял самые строгие репрессии против контрреволюционеров, одновременно призывая к более справедливой системе правосудия и поощряя борьбу с социальным неравенством.
Называемый друзьями и почитателями «Неподкупным», а врагами – ненавистным, он стал символом ужасов политического насилия. 28 июля 1794 года (10 термидора II года) он был казнён, став на долгие годы одной из самых противоречивых фигур Французской революции.
Террор. Диктатура общественной безопасности. В условиях чрезвычайного положения депутаты проголосовали за введение чрезвычайного положения: Диктатуры общественного безопасности, призванной защитить молодой режим, даже если это приведет к ликвидации некоторых демократических свобод.
17 сентября 1793 года был принят закон, устанавливающий приоритет репрессий против «подозрительных», хотя это понятие не было чётко определено. 10 октября 1793 года правительство было объявлено «революционным», то есть исключительным «до мирного времени» – намеренно расплывчатое понятие. Действие Конституции было приостановлено. Власть была ликвидирована. Комитет общественного спасения, состоявший из 12 депутатов, постепенно стал главным органом Временного правительства.
Однако новый режим отличался от абсолютной монархии: власть имущие обеспечивали соблюдение закона, даже несмотря на его крайнюю репрессивность. Кроме того, чрезвычайное положение компенсировалось активной политикой социальной сплоченности, направленной на поощрение добропорядочных граждан и создание подлинной солидарности среди республиканцев.
«№ 80. БЮЛЛЕТЕНЬ РЕВОЛЮЦИИ УГОЛОВНОГО СУДА (…) Продолжение допроса Жана-Сильвена БАЙИ, бывшего мэра Парижа.
Созданный весной 1793 года «Бюллетень революционного уголовного трибунала», восемь месяцев спустя переименованный в «Бюллетень революционного трибунала», был официальным органом парижской системы исключительного правосудия. Этот периодический журнал, издаваемый и печатаемый книготорговцем Р. Ж. Клеманом, стремился сделать деятельность правосудия достоянием как можно большего числа людей и не допустить самосуда, как это было во время сентябрьских расстрелов 1792 года. Конечно, этот «Бюллетень» не был нейтральным: он представлял революционное правосудие в довольно выгодном свете.
Внутренняя и внешние войны на карте.
Все более быстрое правосудие. Из скромного поначалу Революционный трибунал превратился в громоздкую администрацию. Дела следовали одно за другим всё быстрее и быстрее. Через шесть месяцев существования в нём состояло 16 судей и 60 присяжных. Избранные по принципу политической лояльности, они должны были руководствоваться моральными убеждениями, а не фактическими доказательствами. Десятки секретарей, помощников и клерков работали в канцеляриях Дворца.
Закон 22 прериаля (10 июня 1794 года) установил так называемый «Большой террор», усилив репрессии. Массовые судебные процессы участились. Защита была ликвидирована. Четверо из пяти подсудимых приговаривались к смертной казни.
Карьера Антуана Фукье-Тенвиля в судебной системе уже была вполне успешной, когда в 1793 году он был избран государственным прокурором, эквивалентом прокурора нового Революционного трибунала. Фукье быстро стал главным человеком в этом учреждении. Именно он писал обвинительные заключения, руководил судебным процессом и организовывал казни.
На трибунале он зачитал обвинительное заключение, допросил подсудимого и произнёс заключительные слова от имени нации. Он был ответственен за судебные процессы над многими неизвестными людьми, а также над Шарлоттой Корде, королевой, жирондистами, Барнавом, мадам Дюбарри, эбертистами, дантонистами и Елизаветой, сестрой Людовика XVI, и его одновременно восхищались, боялись и ненавидели.
Фукье жил в Консьержери. Он спал очень мало. Утром он спускался по лестнице башни Бонбек, отправлялся в административные службы, затем в прокуратуру, в свой кабинет, где готовил дела на день, а затем проводил слушания. Он руководил работой помощников, переписчиков и секретарей.
Неутомимый трудоголик, соблюдавший строжайшие требования закона: он остался одной из мрачных легенд Революции как зловещий «архитектор» Революционного трибунала. Созданный 28 марта 1795 года, он стал судьёй всего чрезвычайного положения. 6 мая он был приговорён к смертной казни и казнён на следующее утро.
Во время Революции, несмотря на то, что устная информация распространялась быстро, доступ к письменным или иллюстрированным новостям не всегда был лёгким. Открытые для публики, суды были одним из мест, куда люди могли обратиться за новостями, чтобы увидеть своими глазами происходящее и почувствовать себя немного причастными к политической жизни, особенно женщины, слуги, иностранцы и бедняки, не имевшие права голоса.
Парижский Революционный трибунал, где проходили громкие политические процессы, стал одним из ярких примеров Революции. Публика приходила всё чаще; десятки художников и журналистов приходили, чтобы зарисовать лица известных заключённых и записать знаменитые слова, которые на следующий день мелькали на страницах газет. Громкие судебные процессы, проходившие в Консьержери, попадали в заголовки газет и становились событиями, которые сами по себе порой меняли ход истории – настолько они были символичны. Таковы были судебные процессы над журналистом Маратом (апрель 1793 года) и его убийцей Шарлоттой Корде (июль 1793 года).
Постепенно политические процессы стали коллективными: Революционный трибунал судил жирондистов (октябрь 1793 г.), эбертистов и дантонистов (весна 1794 г.), а также предполагаемых лидеров террора (июнь 1794 г. — май 1795 г.). Поэтому то, что происходило на острове Сите, привлекало внимание всей Франции и части Европы.
Жан-Батист Каррье, депутат, и Гуллен, член Революционного комитета Нанта, во время суда над ними, конец 1794 года — Денон, Виван, Доминик
Арест Робеспьера в ночь с 27 на 28 июля 1794 года.
Окончание революции. Чувство неудачи. В начале лета 1794 года сложилась новая ситуация. Всё больше французов, даже республиканцев, были потрясены и утомлены крайней суровостью революционного правосудия. Публичные казни казались столь же многочисленными, сколь и неоправданными: военная ситуация улучшилась, а гражданская война, казалось, отступила. Смертельная борьба между «фракциями» расколола Республику и утомила людей. Убеждённые в необходимости послать сигнал о примирении, одновременно обеспечив безопасность граждан, некоторые из власть имущих решили пожертвовать наиболее заметными символами Диктатуры общественного спасения, не отступая при этом от режима чрезвычайного положения.
Это насилие над государством лучше всего воплощал один человек, лучше всех остальных: Робеспьер, против которого была организована настоящая пропагандистская кампания. Человек, которого одновременно почитали и ненавидели, но которого прозвали «Неподкупным», был преувеличенно представлен как главный ответственный за режим, которому только-только дали столь же выразительное, сколь и легко запоминающееся название: «Террор». Тысячи текстов и изображений, напечатанных по этому случаю, создали миф о человеке, которого теперь называли чудовищем.
Так, на некоторых гравюрах он изображен посреди леса гильотин, казнящим единственного оставшегося в живых человека, палача.
Робеспьер и несколько его приближенных (включая Сен-Жюста) были казнены 28 июля 1794 года. В последующие месяцы десятки людей были заключены в тюрьму, сосланы или приговорены к смертной казни, чтобы, как утверждалось, положить конец «крайностям», восстановить порядок и положить конец Революции.
Искупительная часовня Марии-Антуанетты
В 1815 году Бурбоны вернулись из изгнания. Новый король Людовик XVIII, младший брат Людовика XVI, попытался стереть из памяти Революцию.
19 января 1816 года был принят закон, объявляющий каждое 21 января, годовщину смерти Людовика XVI, днём национального траура. Также было запланировано возведение памятника каждой королевской жертве Революции. В то же время было решено построить часовню в честь Марии-Антуанетты, частично на месте её камеры, а также в другой комнате, где был заключён Робеспьер. Расположенная в глубине часовни гробница с чёрными стенами, покрытыми серебряными слезами, располагает к размышлениям. На месте предполагаемого ложа королевы находится алтарь из искусственного мрамора, украшенный текстом в память о ней: последним письмом Марии-Антуанетты к её сестре, мадам Елизавете.
Подвергавшаяся резкой критике с начала 1780-х годов, королева Франции была настроена к Революции ещё более враждебно, чем Людовик XVI. Поэтому она быстро сосредоточилась на самых открытых нападках. Мария-Антуанетта, заключённая в тюрьму Тампль вместе с семьёй с 13 августа 1792 года, была переведена в Консьержери в ночь с 1 на 2 августа 1793 года, где она провела 76 дней.
Условия заключения Марии-Антуанетты малоизвестны, поскольку они были омрачены широко распространенными слухами и легендами, сравнивавшими заключение королевы с пытками, которым подвергались ранние христианские мученики античности.
Бывшая королева не была такой же заключённой, как все остальные. Лишённая письменных принадлежностей большую часть времени, она находилась под открытым наблюдением: два жандарма охраняли её днём и ночью, не оставляя ей ни малейшего уединения. Это было величайшим оскорблением для женщины, которая десять лет назад попала в заголовки газет, пытаясь создать себе уединённое пространство посреди двора Трианона в Версале.
Снаружи верные сторонники монархии пытались организоваться. Но планы освобождения бывшей королевы Франции, такие как «заговор с гвоздикой», один за другим проваливались. Для большей безопасности Марию-Антуанетту перевели в другую камеру, расположенную на месте нынешней искупительной часовни.
3 октября женщине, которую депутат Бийо Варенн назвал «вдовой Капет, позором человечества и её пола», был вынесен указ об импичменте. Менее чем через десять дней, 12 октября, её допросил Герман, председатель Революционного трибунала.
Депутаты-жирондисты, исключенные из Конвента в июне, предстали перед судом в июле. Они находились в заключении в Консьержери во время процесса перед Революционным трибуналом с 24 по 30 октября 1793 года.
В 1847 году поэт Ламартин написал легенду о последнем пире жирондистов в часовне Консьержери. Картина Буальи, написанная в 1847 году, изображает их предполагаемый последний ужин накануне казни, 31 октября. Тело на переднем плане — Дюфриш-Валазе, депутат Орна, покончивший с собой после оглашения приговора.
Мария-Антуанетта в трауре в тюрьме Тампль. Александр Кухарский (1741-1819) Масло, дерево. Художник Кухарский смог приблизиться к королеве во время её заключения в Тампле в 1793 году и написать этот портрет, который имел большой успех у роялистов. Эта копия принадлежала герцогине де Дюрас, фрейлине королевского дворца.
Марию-Антуанетту вели на казнь. Анри Жан-Батист Виктория Фрадель (1778-1865) 1816 г. Холст, масло Став опытным художником, в 1816 году он получил заказ от английского коллекционера на написание этой картины по памяти. 16 октября 1793 года юный 15-летний Фрадель стал свидетелем того, как конвой Марии-Антуанетты вели на эшафот.
Бюст: Мария-Антуанетта идёт на эшафот.
Cassette dite de Marie-Antoinette Chest said to be that of Marie-Antoinette. Конец XVIII века. Палисандровое дерево и медь. Приобретение 2021 г. Коллекция Центра национальных памятников. Ящик для личных вещей с замком-ключом. Внутри большое центральное отделение и четыре боковых отделения поменьше. Две рукописные записки подтверждают его происхождение.
Предположительно, Мария-Антуанетта перед отправлением на эшафот подарила его Розали Ламорльер, служанке консьержа, в благодарность за оказанные услуги. Затем последний продал его господину Гравису, а затем, около 1855 года, мадам Марескаль де Курсель выкупила его. Одна из расписок о продаже была составлена дочерью господина Грависа, а другая — дочерью последней владелицы реликвии, графиней де Фавьер.
Ковер. 2-я половина 18 века Шерсть. Говорят, что этот ковер был взят из камеры королевы в Консьержери во время ее заключения.
Кресло, известное как «Кресло Марии-Антуанетты в Консьержери»
Луи Делануа (1731 — 1792) Около 1765 года. Дерево и бархат. Знак дворца Тюильри. Дар Людовика XVIII. Коллекция Центра национальных памятников
Это кресло было подарено Людовиком XVIII во время Реставрации, предположительно, для того, чтобы посетители кельи Марии-Антуанетты могли немного отдохнуть и поразмыслить о ее судьбе. Устная традиция ошибочно считает, что это кресло использовала королева во время своего заключения.
«В 1793 году, когда Мария-Антуанетта, королева Франции, была переведена в Консьержери, все её столовые приборы были изъяты и заменены набором столовых приборов из самшита, а несессер – другим, из розового дерева с медной отделкой. Когда её вели на эшафот, она отдала свои столовые приборы и несессер женщине, которая оказала ей некоторые любезные услуги. Последняя выполнила просьбу господина Грависа продать ей эти два предмета за сто двадцать франков (ассигнациями) 2 февраля 1795 года.»
«Эту записку написала дочь господина Грависа, проживавшего во Фровенне, близ Турне, после того, как моя мать, госпожа А(юж)те де Курсель, купила ящик у неё после смерти этого господина, примерно в 1855 году. У меня самого была эта кассета после смерти моей матери.» Графиня Фавьер, урожденная Марескайль де Курсель. Париж — 4 мая 1864 г.
Сундук, который, как говорят, принадлежал Марии-Антуанетте. Коллекция Центра национальных памятников
Как и накидка, литургический плащ, хранящийся в митрополии Нотр-Дам-де-Дом, епархии Авиньона, который, как говорят, был сшит из последнего одеяния королевы, которое она носила в Консьержери, или маленькая корзинка из бывшей коллекции баронессы Эли де Ротшильд, этот очаровательный сундук является одним из реликвий, которые Мария-Антуанетта передала Розали Ламорльер перед тем, как та отправилась на эшафот 16 октября 1793 года.
Однако в немногочисленных источниках или отчётах того периода нет конкретных упоминаний ни об одном из этих предметов. Известно, что Розали Ламорльер была служанкой сначала у Ричардов, а затем у Бо, сменявших друг друга надзирателями тюрьмы во время заключения Марии-Антуанетты. Будучи самым близким человеком к заключённой в течение 76 дней, она была допрошена в этом качестве во время Реставрации. Однако ни в одном месте своих показаний она не упоминает о предметах, которые, как считается, подарила ей королева.
Мощи короля и королевы, «мучеников» Революции, были предметом почитания и спекуляций со времени окончания Революции и в период Реставрации. Мадам Руаяль, дочь Людовика XVI и Марии-Антуанетты, постоянно хранила их у себя. Мадам де Турзель, воспитательница детей Франции до 1792 года, заказала по меньшей мере два реликвария: один в форме катафалка, ныне выставленный в музее Карнавале (История Парижа), и шатлен, подаренный Консьержери её потомками.
Хотя подлинность этих предметов не может быть гарантирована, они, тем не менее, имеют реальную мемориальную ценность: они свидетельствуют о том, с каким трепетом в XIX веке чтили память покойных государей. В то время как одни эксплуатировали память, «создавая» реликвии, другие благоговейно собирали, хранили и передавали их из поколения в поколение. Трогательный пример – приложенные к этой шкатулке записки.
Представленные как доказательства заключения королевы, сохраненные как драгоценности или памятные вещи, многочисленные предметы, предположительно принадлежавшие Марии-Антуанетте, завораживают людей с конца XVIII века.
Большинство из них поддельные, но каким-то образом они говорят правду о тех, кто их хранил — предметы иногда выдуманные, но, в любом случае, наполненные богатым воображением. Используемые как заверения в верности или размахивая ими как политическими символами, эти знаки памяти являются частью похоронной традиции жертв Французской революции, весьма распространённой в XIX веке.
Этот небольшой музей показывает, как фигура Марии-Антуанетты инициировала коллективные фантазии, что существенно исказило восприятие женщины, которая оказалась последней французской королевой XVIII века.
Гарако Марии-Антуанетты. Тафта. Говорят, что Мария-Антуанетта носила это траурное одеяние в тюрьме Тампль после смерти Людовика XVI.
Кувшин. 4-я четверть XVIII века. Фарфоровая мануфактура Локре в Париже. Дар графини Аржюзон. Коллекция Центра национальных памятников. Предполагается, что этот кувшин был подарен Марии-Антуанетте мадам Карон в Консьержери. Говорят, королева пила из него перед тем, как отправиться на эшафот.
Крест-мощевик Истинного Креста. 4-я четверть XVIII века. Серебро и стекло. Дар преподобного отца Бетюна. Коллекция Центра национальных памятников. Предположительно, Папа Пий VII подарил его Марии-Антуанетте, а та во время своего заключения передала его баронессе де Пупар.
Мария-Антуанетта в заключении, 1793 Коробка для конфет, украшенная белыми нитями. Дар мадам Рубер Баргас. 1991
Отдельная крышка, инкрустированная миниатюрным портретом Александра Кухарского (1741–1819) в траурном одеянии: под стеклом с серебряной каймой. Папье-маше и червь Мартина, частично облицовка черепаховым панцирем.
Коробка с волосами Людовика VL Марии-Антуанетты и герцогини Ангулемской. Коричневый черепаховый, рог, золото, шерсть
Флакон для святой воды. 4-я четверть XVIII века Фарфор. Говорят, что этот флакон со святой водой использовалась королевой в её келье в Консьержери. Её подарила ей дочь, герцогиня Ангулемская. (на стене около платья)
Реликварий Шатлена. Золото, волосы, хрусталь, чёрный шагреневый футляр, около 1820 г.
Реликварий герцогини де Турзель с волосами королевской семьи в крестообразном футляре. В шести прямоугольных медальонах хранятся волосы. На двух крайних медальонах изображены заводной ключ и печать. Кольцо, изначально предназначенное для крепления часов или ключа, украшено двойным обручальным кольцом Анастасии де Крюссоль д’Юзес (1809–1832), жены Оливье де Турзеля (1797–1845).
Футляр для писем предназначен для удобного хранения и транспортировки восковых печатей или секретных революционных записок. Гравюра на цилиндре изображает Марию-Антуанетту на эшафоте и трёх других фигур. Надпись на филактерии гласит: «Казнь австрийской курицы». 25 вандемьера. Она ясно демонстрирует политические взгляды её владельца. Торец пробки украшен фригийским колпаком.
Суд над Марией-Антуанеттой. 14 октября 1793 года в Революционном трибунале начался судебный процесс, который прошёл при полном аншлаге. Было заслушано более сорока свидетелей, что породило самые невероятные слухи.
Обвиняемая в том, что она поддерживала Австрию, жила в роскоши за счет государства, в то время как французы жили в нищете, осуждаемая за то, что подталкивала Людовика XVI к отказу от Революции, Мария-Антуанетта чаще воспринималась как воплощение Контрреволюции.
Уставшая, измученная долгим заточением, смещенная королева перестала быть собой. Вслед за крахом этого королевского величия зрители наблюдали падение всей монархии. Марию-Антуанетту защищали Шово-Лагард и Тронсон-Дюкудре, два весьма авторитетных адвоката, но у них не было времени ознакомиться с материалами дела.
Судебный процесс казался предопределённым: с лета 1789 года королева решительно выступала против Революции и с самого начала пыталась убедить Людовика XVI найти убежище за границей, тем самым предав свою страну. Однако другие обвинения также намекали на её кровосмесительную связь с сыном, наследником престола. Эти обвинения, однако, совершенно не соответствовали действительности, но прекрасно раскрывали, кем стала Мария-Антуанетта в национальном сознании: чудовищем, чья жертва была необходима для существования Республики.
Ранним утром 16 октября 1793 года ее приговорили к смертной казни за государственную измену. В сопровождении двух рядов жандармов ее отвезли на телеге на площадь Революции, где ее ждала плотная и молчаливая толпа.
Реликварий Марии-Антуанетты. В 1788 году, сопровождая Людовика XVI на охоте в Фонтенбло, маркиз де Сурш, великий прево Франции, разбил себе голову, упав с лошади. Оплакиваемый королём, он скончался восемь дней спустя, оставив вдову, чья репутация набожности и строгих нравов резко контрастировала с придворными. Так, после взятия Бастилии, Луиза Элизабет де Круа д’Авре (1749–1832) благодаря своему характеру стала гувернанткой детей Франции.
Она сменила Габриэль де Поластрон, герцогиню Полиньяк, на этой высокой должности. В этот критический период провокационная благосклонность, которой последняя пользовалась у королевы, возможно, подогревала негодование народа. Именно поэтому, чтобы успокоить общественное мнение, Марии-Антуанетте пришлось отправить свою подругу в изгнание. Должность гувернантки детей Франции, приписанная к двору королевы, оказалась вакантной. Мадам де Турзель была призвана занять её 26 июля 1789 года. «Мадам, я доверила своих детей дружбе. Теперь я доверяю их добродетели», – эти приветственные слова, приписываемые королеве, воплощают перемены этого периода для монархини. Годы легкомыслия остались позади. Неумолимая цепь событий приводит её в Консьержери, а затем на эшафот. Мадам де Турзель станет привилегированным свидетелем этого трагического периода, о котором она расскажет в своих посмертных мемуарах. Ее непоколебимая преданность королевской семье снискала ей уважение монархов и их детей.
При дворе существовал обычай, согласно которому воспитание дофина поручалось гувернантке до достижения им семилетнего возраста, после чего он перешёл под опеку гувернёра при дворе короля. Людовику XVII было всего пять лет, когда прибыла мадам де Турзель. Удивлённый контрастом в манерах с мадам де Полиньяк, он прозвал её «мадам Север». Это не помешало установить глубокую привязанность с новой гувернанткой, дочь которой Полина стала доверенным лицом мадам Руаяль. В июне 1791 года доверие, оказанное ей королевской семьёй, позволило мадам де Турзель принять участие в неудачной попытке бегства из Варенна (неудавшейся попытке бежать из Франции). Во время этого неудачного предприятия она играет роль баронессы де Корфф, путешествующей со своим управляющим (Людовиком XVI), гувернанткой (Марией-Антуанеттой) и предполагаемыми детьми (дофином и его сестрой).
Насильно доставленная в Париж, она пережила последние часы монархии и 10 августа 1792 года последовала за королевской семьёй в тюрьму Тампль, где делила комнату с дофином. Через несколько дней её перевели в тюрьму Форс вместе с принцессой де Ламбаль (старшей фрейлиной королевы), но судьба избавила её от трагической участи последней. После нескольких месяцев заключения её пощадили и поместили под домашний арест в её поместье Абондан. В 1816 году Людовик XVIII, восстановившийся на престоле своих предков, пожелал вознаградить её за верность, даровав ей титул герцогини.
Мемуары герцогини де Турзель, скупые на личные заметки, ничего не говорят о происхождении реликвария. Если это действительно украшение, оно, как и его обладательница, чуждо духу кокетства. Были ли собраны волосы, хранящиеся в нём, во время разлуки с королевской семьёй? Прикреплённый к платью герцогини, он заменяет скапулярий или реликвию, являясь предметом поклонения. Однако стиль и качество этого странного реликвария, по-видимому, характерны для лучших ювелиров эпохи Реставрации.
Исповедальня, 19 век. Предмет мебели, используемый с XVI века для исповеди. Священник сидит в центральном, закрытом отделении. Верующие преклоняют колени в боковых секциях, анонимно исповедуясь священнику через решётку.
Женский двор. В отличие от внутреннего убранства тюрьмы, которое претерпело множество изменений со времен Французской революции, женский двор, наряду с часовней, изменился меньше всего.
Именно здесь заключенные проводили большую часть своего дня, избавляясь от скуки и тревоги.
Вокруг — окна камер. На первом этаже — самые бедные заключённые, на втором — богатые.
Напротив, у стены, находился фонтан, где женщины могли стирать одежду.
Вид на женский двор, гравюра Альфонса Уррути, около 1831 г.
В период с 1789 по 1794 год женщины присутствовали на всех крупных мероприятиях: от взятия Бастилии до тюрем Террора, от Национального собрания до Революционного трибунала, в армии или в сельской местности Вандеи. Однако Революция провозгласила права мужчин, оставив без внимания права женщин.
5 октября 1789 года женщины Ле-Аля и предместья Сент-Антуан двинулись к Версалю, требуя ограничения цен на хлеб, в то время как в Париже свирепствовал голод.
Ночью несколько женщин взломали ворота замка, убили двух телохранителей и ворвались в покои королевы. На следующий день, 6 октября, королевскую семью препроводили в Париж.
Женщины были одновременно инициаторами, лидерами и организаторами этого политического завоевания, в результате которого удалось заставить короля подписать Декларацию прав человека, а Национальное собрание — приехать и заседать в столице.
Революция оставила нашему обществу неоднозначное наследие: как отчуждение, так и эмансипацию. Превращение брака в простой гражданский договор, право на развод и отмена мужских привилегий в наследовании обеспечили равенство женщин и мужчин в частной сфере.
Однако женщины по-прежнему ограничены домашней сферой. Именно выход из интимного пространства гостиной или квартиры в общественное пространство, на улицу, собрание или, реже, на сцену, им запрещён.
Для революционеров женщины — прежде всего матери будущих граждан республики.
С 1793 по 1795 год Революционный трибунал заседал во Дворце правосудия и судил подозреваемых в контрреволюционных действиях или высказываниях. С марта 1793 года по июль 1794 года в Консьержери содержалось 579 женщин, что составляло почти 13% от общего числа заключённых.
Шарлотта Корде. Казнена 17 июля 1793 года в возрасте 25 лет. Портрет, написанный в Консьержери по заказу Шарлотты Корде Жан-Жаком Хауэром в 1793 году.
От религиозного образования к политической радикализации. Мари-Анн-Шарлотта де Корде д’Армон родилась в 1768 году в семье небогатого нормандского дворянина. Отец поместил её в аббатство Ла-Трините в Кане, которое она покинула в 1790 году после упразднения монашеских орденов. Затем она заинтересовалась новыми идеями, выдвинутыми депутатами-жирондистами, находившимися в изгнании в Кане, которые призывали к восстанию против правительства — Национального конвента, находившегося тогда в руках более радикальных депутатов-монтаньяров.
Депутат-монтаньяро Марат, по-видимому, воплощал (для Шарлотты) крайности Народной революции. Шарлотта Корде решает убить его, чтобы дестабилизировать правящую власть и обеспечить возвращение жирондистов к власти. 13 июля 1793 года она проникла в дом Марата и заколола его в ванне. Её немедленно арестовали, а 15 июля перевели в Консьержери. 16 июля она предстала перед Революционным трибуналом и на следующий день была казнена, не выразив ни страха, ни раскаяния.
Шарлотта Корде удивляет нас. Монтаньяры очерняют её образ, изображая дегенеративной и высокомерной, и делают Марата мучеником Революции. Её трансгрессивный поступок, совершённый в домашней обстановке, — это повод криминализировать политическую деятельность женщин. «Я отомстила за множество невинных жертв. Я предотвратила множество других бедствий. Люди, однажды разочаровавшись, возрадуются избавлению от тирана.» Из письма отцу, написанного Шарлоттой в Консьержери 16 июля 1793 года.
Олимпия де Гуж. Казнена 3 ноября 1793 года в возрасте 45 лет. Писательница-самоучка. Мари Гуж, родившаяся в 1748 году в семье пекаря, вышла замуж в шестнадцать лет. Овдовев в восемнадцать, она отказалась выходить замуж снова, чтобы сохранить свободу. Выдавая себя за законную дочь маркиза, после смерти мужа она назвалась де Гуж и поселилась в Париже. Самоучка, она начала писать многочисленные романы и пьесы, в которых выражала свои прогрессивные взгляды. В 1784 году в пьесе «Заморе и Мирза» она осудила расистские предрассудки и призвала к отмене рабства.
Чувствительная к новым идеям Просвещения, она занялась политикой для всех, взимая налоги во имя справедливости и свободы. Избирательное право, основанное на доходах, регулирование проституции и равное наследование были её новаторскими идеями. В 1791 году в своей Декларации прав женщин она призвала к равенству полов перед законом и праву женщин на политическое представительство. Выступая за свободу мнений и сексуальную свободу, она призывала к отмене брака и введению развода.
Сторонница конституционного строя, Олимпия де Гуж стремилась к установлению диктатуры. Её обвинили в публикации плаката с предложением предоставить французскому народу право на референдум.
28 октября 1793 года Олимпию де Гуж перевели в Консьержери, 2 ноября ее судил Революционный трибунал, а на следующий день ее отправили на эшафот. «Если женщина имеет право взойти на эшафот, она должна иметь право выступать с трибуны.»
Манон Роланд. Казнена 8 ноября 1793 года в возрасте 39 лет Жанна-Мари Филиппон, прозванная Манон, родилась в 1754 году. Её отец, мастер-гравер с острова Сите, был знатоком декоративно-прикладного искусства. С ранних лет она увлекалась философами Просвещения, особенно Руссо, и с самых юных лет увлекалась чтением.
Она сама выбрала себе мужа — им стал Жан-Мари Ролан, который на двадцать лет старше её. (…)В Париже она держала жирондистский салон (…) Она подверглась резкой критике, как из-за своих идей, так и из-за своего мировоззрения. Тем не менее, она занимает неоспоримое место в политической сфере.
После падения жирондистов 2 июня 1793 года Манон Ролан была арестована. Она провела в заключении почти пять месяцев, за это время она написала мемуары и смогла поделиться своими свидетельствами. 31 октября, в день казни жирондистских депутатов, она находилась в Консьержери. Манон Ролан участвовала в Консолидации против Республики и была судима 8 ноября 1793 года и в тот же вечер пошла на эшафот.
Люсиль Демулен. Казнена 13 апреля 1794 года в возрасте 24 лет.
Катрин Теот, занимавшаяся… пророчествами . Умерла 1 сентября 1794 года в возрасте 78 лет. Арестованная 16 мая 1794 года, Кэтрин Теот была заключена в тюрьму Консьержери, её судили, но оправдали. Через несколько дней она умерла.
Сувениры из тюрьмы:
Построенный около 1353 года во время правления Иоанна II Французского, кухонный павильон изначально состоял из двух одинаковых уровней, наложенных друг на друга.
В Средние века, чтобы избежать пожара, кухни часто располагались в здании, примыкавшем к замку. Так было и во Дворце Сите. Продукты питания доставлялись во дворец по реке.
Это комната с простым ребристым сводом. Панели четырёх угловых каминов поддерживаются столбами с помощью ферм. Из восьми окон, освещавших комнату во время её постройки, на северной стене сохранилось лишь два. Исключительно бытовое назначение комнаты объясняет изысканный и лаконичный характер её архитектуры.
Здесь готовили еду для многочисленного дворцового персонала, около 2000 человек. Зал Вооружённых сил использовался в качестве столовой дворцовым гарнизоном и королевской прислугой.
Блюда, предназначенные для банкетов короля и его приближенных, готовились на ныне исчезнувшей кухне, располагавшейся на первом этаже.
Главный повар, которому помогали многочисленные помощники, руководил приготовлением блюд. Два больших очага использовались для приготовления птицы, мяса и рыбы, жареных на гриле или запеченных с восточными специями. Два других очага использовались для приготовления супов и овощных рагу.
Средневековая лестница:
После Консьержери отправляемся домой.
Заезжаем посмотреть дом, где жил математик Анри Пуанкаре. Похоронен он недалеко, на кладбище Монпарнас.
Обнаружила фотографию из окна квартиры, в которой мы жили.
С видом на всё, что только может быть шумным и вредным — госпиталь, футбольное поле, церковь, многополосную дорогу. И в районе, где коренного жителя надо поискать. Лифт в момент нашего заезда не работал, то есть несли вещи на 8 этаж, код от ключа нам прислали неверный, а условия в квартире были такие, что пришлось вспомнить, что мы выросли в СССР и после этого парижской безхозяйственностью нас не испугать.
Парковочные места становились ночью бесплатными и нам удавалось там оставлять свою машину.
Нам остаётся еще два дня в Париже. Продолжение следует.
Оглавление Франция, август, 2025: сводный пост