Замок Шантийи: фарфор, интерьеры, коллекция картин

Продолжаем осматривать замок Шантийи. Многие его залы наполнены охотничьими трофеями и картинами, воспевающими военные завоевания. Но есть также ценная коллекция картин, мебели, исторические интерьеры.

Покружимся в прихожей.

В вестибюле (XIX век) воссоздается обстановка Шантийи XVIII века: минералогический кабинет работы Гаупта, подаренный в 1774 году королем Швеции Густавом III принцу Конде для кабинета естественной истории Шантийи, картины на охотничьи сюжеты кисти Жана-Батиста Удри (1724 год) по обе стороны входной двери, портреты последних трех принцев Конде над витринами по обе стороны от герба Бурбон-Конде с бюстами Луи-Жозефа (1736–1818) справа, его сына, герцога Бурбонского (1756–1830), слева и овальный портрет герцога Энгиенского, выполненный в 1804 году в Венсенне по приказу Бонапарта.

Последний Конде завещал Шантийи своему внучатому племяннику герцогу Омальскому.

«Далее следуют – Зал стражников, спальня Господина Принца, Большой кабинет, Гранд Санжери, Галерея деяний Гран Конде, где располагаются 11 картин, на которых изображены победные сражения Гран Конде и Музыкальный салон«… …

Вышеупомянутый минералогический кабинет.

Коллекция фаянса и фарфора — иностранного и национального.

Обнаружила в интернете интересную брошюру FOCUS LA PORCELAINE DE CHANTILLY pdf

«В Китае фарфор появился в XV веке, а европейцы открыли его лишь в XV веке, во время первых контактов с Дальним Востоком и установления торговли с азиатским континентом. Азия вызывала у европейцев настоящий восторг, смесь притяжения и страха. Такие товары, как лаки (*об этом будет больше в моей записи про модную выставку в Лувре), ткани и, конечно же, фарфор, привозимые из этих далёких стран на кораблях, быстро пробудили страсть и тягу к коллекционированию при королевских, а затем и княжеских дворах. Ост-Индская компания, созданная
во Франции в 1698 году, способствовала развитию этой страсти к «шинуазри» (от фр. chinoiserie — «китайщина»)»

«Итальянские гончары и алхимики, нанятые княжескими семьями, были первыми, кто попытался воспроизвести этот загадочный, хрупкий и полупрозрачный материал, импортируемый в портовые города. Очень скоро, во второй половине XVII века, за ними последовали французские мастера фаянса. Под влиянием Кольбера, убеждённого в том, что производство этого материала во Франции важно, король даровал привилегии и разрешения производителям, тем самым признав
их право производить и продавать, а также защищая их секреты производства от конкуренции… рвые производители фарфора не были знакомы с компонентами, используемыми в Китае. Каждому пришлось воссоздавать свой собственный рецепт, без каолина (о существовании и фундаментальной роли которого в то время ничего не было известно — первые месторождения были обнаружены во Франции лишь в 1768 году). С помощью химиков они изобрели «мягкий фарфор«.

Поэтому между фабриками существовало сильное соперничество, поскольку они ревностно охраняют свои производственные процессы, но не были застрахованы от
предательства и шпионажа. На протяжении всей своей истории фабрика Шантильи выигрывала от рабочих, приобретших хороший опыт на других фабриках, и, наоборот, страдала от ухода некоторых мастеров… мастера фарфора из Шантийи
привезли свои ноу-хау и технологии за пределы Франции, например, в Турне в Бельгии или в Копенгаген в Дании…

Внук Людовика XIV по линии матери, мадемуазель де Нант, член дома Конде, третьего дома Франции после королевского и Орлеанского, Луи-Анри де Бурбон, принц Конде, был влиятельной фигурой во Французском королевстве в начале XVIII века… В его посмертном инвентаре насчитывалось около 2000 предметов фарфора, большинство из которых были привезены из Китая и Японии (только 79 были из
Шантильи). Чтобы пополнить свою коллекцию, а также, будучи очарованным тайной, которую всё ещё представляло собой производство фарфора, около 1730 года он решил стать покровителем фарфорового мастера по имени Сикэр Сиру. Он назвал его «мастером производства» и поселил в деревне Шантийи.

Сикэр Сиру он работал на фабрике в Сен-Клу в начале 1720-х годов. Мы находим его рядом с учёным Реомюром во время экспериментов по раскрытию секрета фарфора… У Сиру был богатый опыт изготовителя фаянса, фарфора и талант художника, у Конде были деньги, необходимые помещения и прекрасная коллекция
китайского фарфора, которая могла послужить образцом: все элементы для создания фабрики имелись. Поэтому Сиру создал рецепт мягкой фарфоровой массы
и в 1735 году получил королевскую привилегию, дающую ему право производить фарфор в Шантийи и защиту его технологии производства. Он управлял фабрикой до 1751 года, после чего продал её вместе с производственным процессом и королевской привилегией за 50 000 ливров (что стало доказательством его успеха и качества его творений). Он умер в 1755 году. После смерти Сиру фабрика до Французской революции пять раз переходила из рук в руки.

Сиру окружил себя квалифицированными мастерами, уже имеющими опыт в фарфоровом деле. В период с 1734 по 1751 год в Шантийи работали два скульптора,
формовщик, токарь, гравёр, пять художников, а также каменщики и плотники, занимавшиеся строительством и обслуживанием печей, обжиговые рабочие и другие рабочие, чья профессия не указана, – всего 30 человек. 70 лет завод производил столовую посуду (миски, блюда, вёдра для охлаждения, тарелки, чашки, чайники, сахарницы и т. д.), туалетные принадлежности (кувшины и тазики для
воды, баночки для сливок или пудры, бурдалю и т.д.) и декоративные изделия (вазы, курильницы, фонтаны, маго и некоторые другие исключительные предметы, такие как часы). Образцы фарфора Шантийи можете изучить здесь FOCUS LA PORCELAINE DE CHANTILLY pdf

Испанская тарелочка:

В Зале караула (XIX век), посвященном военным воспоминаниям владельцев Шантийи, слева от вас находится портрет одного из военачальников Людовика XIV: Великого Конде. Он был исключительно уродлив и безжалостен.

Слева — пушки, захваченные при Маскаре в 1835 году, и четыре эмалевых портрета работы Леонара Лимузена (Возрождение).

В витринах представлены памятные вещи армии Конде и иностранное оружие, приобретенное герцогом Омальским.

На камине старинная помпейская мозаика Licoloreared if Europe pie fupiter meneplus en tetunnis.

По обе стороны входной двери — два портрета Ван Дейка, привезенные из фландрского похода.

Анри де Монморенси.

Henri de Berghe

Екатерина Мария Лотарингская, та самая герцогиня де Монпансье, планировавшая постричь короля Генриха III в монахи, как бы напоминает нам, что надо изучить гигантское генеалогическое дерево её семьи. Кстати, название этого дома звучит на разных языках по разному: фр. Lorraine [lɔˈʁɛn], нем. Lothringen.

Мы обнаруживаем трёх родных братьев герцогини — Гизов, и её родную тётку-королеву Марию Шотландскую, и королеву Франции Луизу (жену того же Генриха Ш и троюродную сестру Гизов и Монпансье).

Франциск I работы Леонара Лимузена.

И еще раз Великий Конде.

Конде:

«Два портрета Леонара Лимузена. Слева — король Генрих , справа — его дед Генрих Второй Наваррский или Генрих д.Альбре, в замке которого рос будущий король Франции»…

Помпейская мозаика.

«Оружие и военные сувениры герцога Омальского времен Алжирских кампаний (1840-1848):

трехцветный флаг с его номером (HO — Генрих Орлеанский, увенчанный королевской короной).

Личные вещи Эмира Абд эль-Кадера, изъятые из его шатра во время взятия Смалаха в мае 1843 года:

— сабля, украшенная бирюзой, подаренная Луи-Филиппом.

— серебряный сосуд для омовения.

телескоп.

Оружие и военные сувениры времен алжирских кампаний герцога Омальского (1840-1848):

трехцветный флаг с его инициалами (HO — Генрих Орлеанский, увенчанный королевской короной).

Личные вещи эмира Абд эль-Кадера, захваченные из его шатра во время взятия Смалы в мае 1843 года:

сабля с бирюзовыми камнями, подаренная Луи-Филиппом. серебряная ваза для омовения. телескоп.»

Следующие залы — восстановленные после разграбления интерьеры.

Большой кабинет принца.

Обезьяний салон. «В переводе с французского singerie означает обезьяньи выходки, шалости, проделки. В переносном смысле это комическая гримаса или забавный трюк. Английский эквивалент названия — monkey scene (обезьянья сцена)… Расцвет сенжери пришёлся на эпоху Рококо с её причудливыми, фантазийными формами. Особой популярностью жанр пользовался во Франции, где даже возникла мода на т. н. «обезьяньи комнаты». Блистательный образчик — интерьеры замка Шантийи: обезьяны в тканой обивке стен и мебели, лепных украшениях, рисунках ковров. Авторство приписывается художнику Кристофу Юэ, чьи выразительные образы послужили также образцом для знаменитого майсенского ансамбля расписных фарфоровых миниатюр»…

GRANDE SINGERIE

Любовь к азиатским украшениям с изображением обезьян, экзотических животных, развилась в XVII и XVIII веках при Людовике XIV и Людовике XV. Это позволяло людям высмеивать своих современников, которых изображали в виде обезьян.

«Большая певица», ранее приписываемая Ватто, но датированная 1737 годом, сегодня приписывается Кристофу Юэ (Понтуаз, 1700 – Париж, 1759), как и «Маленькая певица» в Шантийи, Обезьянья комната в особняке Рогана в Париже и Китайская комната в замке Шам-сюр-Марн. Декор представляет собой четыре стороны света и пять чувств; на потолке изображена охота.

Отреставрирована в 2007 году.

Стулья и диван, около 1785 года, работы Жоржа Жакоба (1739-1814), возможно, из Версаля.

Стул работы Фолио, около 1780 года, со спинкой в ​​форме якоря из коттеджа в Рамбуйе, принадлежавшего герцогу Пентьевру, великому адмиралу Франции и предку герцога Омальского.

Стол на пьедестале из бронзы и перегородчатой ​​эмали, около 1880 года, работа Фердинанда Барбедьена (1810-1892).

Каминная ширма: «Обезьяна-учитель» работы Кристофа Юэ, приобретенная герцогом Омале в 1880 году на распродаже Вальфердина.

На каминной полке часы около 1784 года работы Андре Гессена (1745-1805) и курильницы эпохи Людовика XVI.

«Большая галерея, или «Галерея деяний Принца». На стене — исторические сюжеты с изображением побед, одержанных принцом Конде»… В 2007 году эта галерея открылась после 10 лет реставрации…

«Галерея сражений при Гран-Конде (или Галерея деяний господина принца) расположена на верхнем этаже западного крыла «Маленького замка», в старейшей его части. Построенный Жаном Бюлланом около 1560 года и перестроенный столетием позже архитектором Версаля Жюлем Ардуэном-Мансаром, он был украшен серией из одиннадцати больших картин, заказанных Соверу Ле Конту (ученику Ван дер Мейлена, специалиста по военной живописи) Людовиком II Бурбоном, принцем Конде (1621–1686), чтобы воссоздать основные достижения его блестящей военной карьеры… Это был способ напомнить своему кузену Людовику XIV, у которого он впал в немилость, возглавив Восстание принцев (эпизод Фронды 1649 года), что он неоднократно спешил на помощь королевству во главе своих армий. Чтобы этот панегирик был максимально верен исторической правде, он сам направлял руку художника, очень точно указывая места дислокации и стратегические передвижения своих войск. Принцу не суждено было увидеть свой проект воплощённым, поскольку он умер, написав всего четыре батальные картины: Рокруа, Фрибур, Нёрдлинген и Дюнкерк. Завершить проект предстояло его сыну, Анри Жюлю. Этот Анри Жюль де Бурбон обладал необычным характером: каждое утро ему обливали ноги водой, потому что он хотел вырасти, и в присутствии короля его одолевал неистовый порыв лаять… Но всё же он был образцовым сыном. Глубоко восхищаясь отцом, он заказал двенадцатую картину Мишеля II Корнеля, добавленную к серии сражений под названием «Возмездие», чтобы прославить ту часть его военного гения, которую последний отказался включить в свои военные действия: Фронду! И не без оснований: она, вероятно, вызвала бы недовольство короля, поскольку бросала вызов его власти. Сын великого мятежника, принца Конде, нашёл способ восстановить историческую правду, одновременно орудуя придворным кадилом. На этой картине мы видим, как Великий Конде препятствует одному из Славных предателей предать огласке свои мятежные действия и приглашает другого трубить в трубу, возвещая о своём покаянии. Однако на страницах, вырванных Клио, мы можем расшифровать его разговор с Дон Жуаном Австрийским во время битвы на Дюнах. Эта работа, граничащая с преступлением оскорбления величества, позволила нам не упустить из виду победы его отца над королевскими армиями и воссоздать битвы при Блено, предместье Сен-Антуан (где Великая Мадемуазель приказала выстрелить из пушки по войскам своего королевского кузена), отступление из Арраса и спасение Валансьена и Камбре. Хронологический ряд сражений начинается слева, продолжается в глубине и возвращается к окнам у входной двери. На больших полотнах изображены: «Осада Арраса» (1640), «Взятие Эра» (1641) и «Взятие Перпиньяна» (1642); «Битва при Рокруа» (1643), спасшая Францию ​​от испанского вторжения в момент смерти Людовика XIII; «Битвы при Фрибурге» (1644); «Битва при Нёрдлингене» (1645); «Захват Дюнкерка и Фурнеса» (1646); «Битва при Лансе» (1648); «Блокада Парижа» (1649); «Захват Франш-Конте» (1668); и «Переход через Рейн» (1672).

Галерея была обновлена ​​внуком Великого Конде, Луи Анри, герцогом Бурбонским, покровителем Шантийи в XVIII веке, которому Шантийи обязан, помимо прочего, строительством Больших конюшен (1719–1735). Его апартаменты и галерея были спроектированы архитектором Жаном Обером в стиле Регентства с декоративными рокайлями и гирляндами, пилястрами и ажурными рамами, карнизами и арками, выполненными из листового золота на белом фоне.

Со времени последней реставрации, проведенной во время правления герцога Омальского, между 1872 и 1876 годами, ничего (или почти ничего) не было сделано для поддержания этой части Малого замка, которая во время Революции служила трапезной для заключенных Комитета общественного спасения, некоторые из которых знали поместье и в лучшие времена. О состоянии дворца до начала реставрации можно судить по предшествующим ему апартаментам (спальне принца, большому салону и «обезьяньей комнате») или музыкальному залу, следующему за ним. Живопись загрязнена или почернела от времени, золото стерлось и потускнело, панели потрескались, как и потолки, поврежденные из-за плохого состояния крыши, которая теперь отреставрирована… Короче говоря, всё это свидетельствовало о необходимости срочного восстановления.

Чтобы не допустить безвозвратного разрушения этого уникального ансамбля, требовался масштабный проект реставрации. В 1997 году Всемирный фонд памятников, организация, связанная с ЮНЕСКО и базирующаяся в США, решила оказать помощь Институту Франции (владельцу замка Шантийи) в реставрационных работах. Проект финансировался Министерством культуры, под патронажем Фонда Флоренс Гулд и Ага-Хана, а также American Express, Generali Insurance, ассоциаций «Друзья французского искусства Лос-Анджелеса» и «Друзья музея Конде». После первоначального этапа работ (1999–2002 гг.), посвященного ремонту крыш и свода галереи, второй этап был посвящен внутренней отделке, включая картины и панели, на которых они размещены, а также двери и окна. Эта «очистка», продолжавшаяся четыре с половиной года (2002–2006), проводилась на месте в Шантийи бригадами квалифицированных реставраторов под техническим руководством Научно-исследовательского и реставрационного центра музеев Франции. Следующий этап реставрационной кампании коснётся личных покоев герцога Бурбонского, которые, как мы увидели во время осмотра, остро нуждаются в реставрации»…

Музыкальная комната.

Лестница.

Королевские лилии.

Дубовые листья, оружие. Всё про войну.

Место, где хранится сердце Конде.

Оленья галерея (или Оленья столовая) в замке Шантийи — это парадная столовая конца 19 века, созданная между 1875 и 1880 годами по заказу герцога Омальского, где проводились приемы и обеды, украшенная кессонным потолком с гербами, шпалерами на охотничью тематику и головами оленей.

Видна французская сервировка. Клейма на французских ложках-вилках были снизу. И чтобы похвастаться клеймами, французы приборы переворачивали. Англичане ставили клейма сверху и от них наша с вами привычная сервировка.

Шкура медведя и копья.

Сервизы в замках всегда довольно простые. И на столовые приборы без слёз не взглянешь — неудобные, уродливые. Если вы пойдете на сайты современных производителей сервизов на 1000+ предметов, вы тож не увидите особого изящества. Видимо, взаимозаменяемость и относительная дешевизна по прежнему играют большую роль в королевской сервировке. А о богатстве и власти говорит лишь количество.

Здесь рядом с каждым прибором демонстрируют какой-то предмет сервировки. Тарелку для хлеба, разные бокалы, тарелку для пальцев, соусники, солонки, суповницы.

В центре стола на зеркалах стоят фарфоровые скульптуры на тему охоты.

Замок сдаётся для проведения праздников.

Мы проходим мимо сервированного стола — в служебные помещения со шкафами, где хранятся сервизы и столовое серебро.

СЛУЖЕБНАЯ ГАЛЕРЕЯ — промежуточное помещение между кухнями на первом этаже замка и столовой. Она сообщается с кухнями через акустическое отверстие (справа от входа) и лестницу.

Блюда подогреваются в тепловом шкафу (слева от входа), затем метрдотель и его помощники раскладывают их на сервировочные блюда и подают к столу. Метрдотель работает за столами, расположенными под витринами с фарфором и стеклом, или за тремя выдвижными столами, покрытыми клеёнкой XIX века, которые скрыты в стенах под окнами.

Витрина 1: LXXVI

Полка 1 / Голубой обеденный сервиз из минтонского фарфора, 1859 г.

Полка 2 / Парижский фарфоровый сервиз «Блю Марли» с пейзажами, расписанный Фейе, около 1819 года

Полка 3 / Парижский фарфоровый сервиз с гирляндой цветов, украшенный Фейе, около 1819 года

Полка 4 / Парижский фарфоровый сервиз с цветочным мотивом и тёмно-синими с золотыми крыльями, расписанный Фейе, около 1819 г.

«Сервировочный сервиз из белого севрского фарфора, вензель HO.

Конторский сервиз с синим вензелем HO использовался прислугой герцога Омальского. Первые изделия (144 плоские тарелки) были заказаны в апреле 1845 года на королевской мануфактуре в Севре, одновременно с бело-золотым сервизом с вензелем HO. Конторский сервиз дополнялся последующими заказами, поступившими на Севрскую мануфактуру (декабрь 1845, январь и август 1857, январь 1861, февраль 1868) или на фабрики в Байё и Лиможе. Некоторые очень крупные предметы, такие как «Немые слуги» или подставки для торта, ставились на стол принца.»

«Охотничьи сцены, 1846-1847 Такие предметы из севрского фарфора украшают центральную ось стола во времена герцога-охотника.  Группы покоятся на позолоченных бронзовых основаниях.»

«Серебряные изделия работы Кристофль Christofle, принадлежавшие герцогу д’Омальскому (1845-1890).

Коллекция серебряных изделий герцога Омальского состояла в основном из изделий из посеребренного металла, приобретённых у парижского дома Christofle, основанного в 1830 году ювелиром Шарлем Кристофлем, который специализировался на серебряном и золотом покрытии. Этот серебряных дел мастер, находившийся под покровительством короля Луи-Филиппа во времена Июльской монархии, создавал столовые приборы из гальванизированного серебра, а не из цельного, как это было принято в XVII и XVIII веках. Они были такими же блестящими, но стоили дешевле. Гальванизированный обеденный сервиз был приобретён королём Луи-Филиппом в 1845 году и подарен герцогу Омальскому. Герцог Омальский приобретал серебро во время изгнания и после возвращения во Францию.»

Работа скульптора Антуана Куазво. Ришелье. Мрамор 1700.

Падение Фаэтона.

«Трибуна

Этот зал назван в честь зала в галерее Уффици во Флоренции, который был создан в 1580-х годах Бернардо Буонталенти. Высокое помещение с верхним светом имеет такую же форму шестиугольника, как и зал в Уффици, и так же задрапировано красным бархатом, украшенным плетёными галунами. Под самым потолком висят восемь картин работы лауреата римской премии Армана Бернара. На каждой из них изображено одно из мест, связанных с биографией герцога Омальского : дворец Пале-Рояль, где он родился, лицей Генриха IV — место его учёбы, замок в Вилле-Котре, где он провел часть своего детства, замки д’Омаль и де Гиз, принадлежавшие его семье, резиденция Туикнем в Англии, где он жил во время изгнания, и, наконец, замок в Палермо, принадлежавший семье его жены»…

С таблички в зале: «На потолке восемь картин Армана Бернара (1880–1882) изображают места, дорогие герцогу Омальскому: город Омаль (департамент Приморской Сены), в честь которого он был назван, лицей Генриха IV в Париже, где он учился, Пале-Рояль, парижскую резиденцию семьи Орлеан, Орлеанский дворец в Палермо, резиденцию, унаследованную им от матери, замок Экуан, построенный в XVI веке для Анны де Монморанси, шедевры которого хранятся в Шантийи, замки Гизов и Виллер-Котре, владения Орлеанов, и, наконец, Орлеанский дом в Туикенхэме, где герцог Омальский жил в изгнании с 1851 по 1871 год и собирал свои сокровища.»

«Коллекция живописи Музея Конде считается одним из наиболее значительных собраний во Франции. В неё входят главным образом произведения итальянских и французских художников. Среди значимых картин произведения Фра Анджелико, Рафаэля, Пуссена, Ватто, Энгра… Согласно завещанию герцога Омальского, ни один предмет из его коллекций не может быть вывезен за пределы усадьбы Шантийи, а постоянная экспозиция не должна изменяться*. Залы музея выглядят в настоящее время так же, как в год его основания (1898).»…

* Это распространённое чудачество, последствия которого можно видеть во многих музеях. Трудно рассматривать, исследовать, фотографировать, понимать, запоминать и так далее. Конечно, очень много работ, которые раньше были в статьях и книгах, но. Таблички в залах чуть более бесполезны, чем сайт. Аудиогид не вариант, ничего не запомнишь. На французской викистранице музея коллекция структурирована по времени и школам, что гораздо удобнее.

С таблички в зале и отсюда: «Две стены — 3 и 4 — ренессансной живописи: Фра Анджелико, Боттичелли, Тициан включая картины «Осень, или Аллегорию против злоупотребления вином» (ок. 1490) Боттичелли, «Святой Марк и Святой Матфей» из алтаря церкви Сан Доменико ди Фьезоле (ок. 1425) Фра Анджелико. … 2 вызывает ассоциации с XVII и XVIII веками: Ван Дейк, Никола Пуссен, Шампень, Миньяр, Ватто. С картинами «Портрет Гастона Французского, герцога Орлеанского» (1628–1634) Антона ван Дейка и «Портрет Мольера» (ок. 1658) Пьера Миньяра. Последние две стены, стоящие друг напротив друга, посвящены двум основным течениям XIX века: справа — неоклассицизму с Энгром («Автопортрет у «Двадцать четыре» 1804) (1804)) и Жераром, слева — романтизму с Делакруа, Шеффером и Деларошем.»

Франсуа Жерар, Наполеон

Hendrik Gerritsz Pot: Portrait of Andries Hooftman, 1633

Hans Holbein the Younger, Jean Bugenhagen, 1583

Автопортрет Энгра, 1804

«Антиох и Стратоника» Энгра

Портрет мадам Девосэ, Энгр

Мольер, портрет работы Миньяра, 1658

Сверху и снизу. Портрет мужчины — фламандская школа.

Portrait of Thomas Corneille 1625-1709, Jacob van Loo

«Портрет мужчины и его жены», приписываемый Мастеру из Сен-Жиля.

Sarah le presenta a Agar a Abraham 1640 — 1650, Mathias Stomer.

Выше — Melchior de Hondecoeter.

Giovanni dal ponte. Polittico dell’incoronazione della vergine, 1410.

В центре — Мадонна с розами Боттичелли.

Мистический брак святого Франциска с целомудрием, бедностью и послушанием Сассетта (Стефано ди Джованни) (c.1400-1450).

«Бюст молодой женщины со распущенными волосами» работы Бернардино Луини.

«Мадонна с Младенцем на троне между святыми Иоанном Крестителем и Себастьяном» художника Франческо Цаганелли.

Диптих Мемлинга.

Ии гугла утверждает, что выше — традиционный японский сундук.

Фра Анджелико – Алтарь церкви Святого Доминика — Святой Марк, 1423-30.

Луини Бернардино, Миланская церковь. Младенец Иисус, Спаситель мира.

Ludovico Mazzolino, Esse homo, 1524.

Луини, миланская школа.

Венера, обезоруживающая Амура, Ватто.

Кардинал Жюль Мазарини, Пьер Миньяр.

«Тезей, нашедший меч своего отца» Николя Пуссена и Жана Ле Мэра, 1638.

Mère Angelique Arnaud, Philippe de Champaigne.

 

Delaroche — Assassinat du duc de Guise.

Осень или Aллегория чрезмерного потребления вина Сандро Боттичелли (1445-1510).

The Virgin Enthroned with the Child between Saint Jerome and Saint Peter, Перуджино, 1490.

Retrato de Gastón de Francia, duque de Orleans, Ван Дейк

 

Portrait of Marie Thérèse Caroline by Madame Vigée-Lebrun.

Vigée-Lebrun, Louise-Elisabeth Paris (France) Maria Caroline of Habsburg-Lorrain, Queen of Naples Ca. 1790.

Витражи с мифом о Психее.

 

Анри Омальский.

Генрих IV

Зал Le Santuario (текст с таблички в зале)

Изначально Кабинет Рисунков и Гравюр в 1881 году, «Santuario» («святилище» в переводе с итальянского) был обустроен герцогом Омальским как привилегированное место, где любитель искусства может приобщиться к основным произведениям музея Кондэ. Свет здесь сознательно приглушён, для лучшей сохранности миниатюр.

Жан Фуке (примерно 1415 примерно 1480), Часослов Этьенна Шевалье (Le Livre d’heures d’Etienne Chevalier). Родом из Тура, Фуке работал для наиболее выдающихся личностей Королевства, и в частности для Этьенна Шевалье (примерно 1410-1474 годы), который сделал карьеру нотариуса, королевского секретаря, посла и казначея при Шарле VII и Людовике ХІ.

Часослов (молитвенник, предназначенный для мирян) украшенный миниатюрами на пергаменте, реализованный вероятно между 1452 и 1461 годами, особенно индивидуализирован, поскольку, помимо портрета Этьенна, коленопреклоненного перед Богоматерью, его имя или его цифра ЕС повторяются на каждом листке, также как намёки на его поместья или карьеру. Рукопись была разорвана на части в XVIII веке и рассеянна. Герцог Омальский приобрел в 1891 году в Германии сорок его миниатюр тогда как семь других листков из той же книги хранятся в других коллекциях по всему миру.

*Как мне кажется, основное предназначение любой средневековой картинки было не в демонстрации власти, богатства, не в добывании вечного спасения и не в увековечивании себя любимого. А прежде всего зритель должен был изучить, узнать, угадать сюжет и сделать из него нравоучительный вывод. То есть эдакая образовательная функция, и обучение образному языку группы. И конкретно этот часослов дает прекрасную почву для утверждения, так как сюжеты его крайне просты (как они и должны быть просты в часослове).

Рафаэль (1483-1520), Мадонна Дома Орлеанских (La Madone de la Maison d’Orléans).

Музей Кондэ один из немногих музеев (наряду с Лувром), в котором есть три картины Рафаэля* Эта картина на дереве принадлежала Регенту, Филиппу Орлеанскому, отсюда её название, и оставалась в коллекции герцогов Орлеанских до тех пор, пока Филипп-Эгалите, дед герцога Омальского, не продал её в 1791 году. Герцог Омальский заново купил картину в 1869 году на торгах в Делессере. Для написания иконы Рафаэль берёт здесь за образец Святого Жерома (Saint Jérôme) написанного Ван Ейком, (принадлежащего в то время семье Медичи, и находящегося сегодня в Детруа, в Институте искусства), с горшком Tyriana, и с яблоком на полке: Tyriana, средневековое лекарство против укусов змей (образ зла), и яблоко, напоминающее о Христе целителе и искуплении греха.

*то ли дело Ватикан, там шагу не ступить без Рафаэля.

Вам проще будет запомнить её как Мадонну с маленькии Навальным. Ну и Мария тут, конечно, сильно похожа на Юлию.

Не были бы так глупы и не растратили бы силы страны на поддержку себя любимых, или хотя бы не полетели бы обратно — не было бы полномасштабного вторжения. И третья ошибка — что и теперь на поддержку себя собирают, а не возглавляют Легион и РДК.

Филиппо Липпи (1457-1504), Эсфирь и Артаксеркс (Esther et Assuérus). Последняя итальянская картина, приобретённая герцогом Омальским в 1892 году на торгах Лекланше, это панно и пять других, разбросанных по разным музеям, были частью двух cassoni (сундук для приданого, с итальянского), которые были написаны для семейства Торриджиани из Флоренции. Первый кассоне имел в качестве центральной части картину музея Кондэ, с двумя панно поменьше по бокам (сегодня в Оттаве и во Флоренции). Второй содержал панно идентичных размеров тому, что находится в музее Кондэ, изображающий Эсфирь в обмороке перед Артаксерксом (L’Evanouissement d’Esther devant Assuérus) (cегодня в Лувре). Представленный здесь эпизод (Книга Эсфири из Ветхого завета) разделяется на три части, чей ритм подчеркивается архитектурой. во время пиршества (Артаксеркс просит принять царицу Васти) молодые девушки проходят перед Артаксерксом, который выбирает Эсфирь.

Рафаэль (1483-1520), Три Грации (Les Trois Grâces). Приобретенное в 1885 герцогом Омальским это панно из тополя является панданом (парным предметом) картины Сон Рыцаря (Songe du Chevalier), хранящейся в Национальной Галерее Лондона. Написанное Рафаэлем примерно в 1500-1505 году, либо для Боргезе, либо для Медичи, оно находилось в семье Боргезе на протяжении XVII и XVIII веков. Три Грации занимают особое место в творчестве Рафаэля. Это единственная светская картина, написанная до 1508 года, во время его флорентийского периода.

Рафаэль вдохновился античной мраморной композицией, которая находилась в 1502 году в Сиене у Папы Пия IІ Пикколомини, которая изображала трёх богинь Олимпии: Диану, Юнону и Венеру, просящих пастуха Париса решить, кто самая красивая из них и ему преподнести золотое яблоко. Рентгенография обнаружила, что первоначально, богиня справа имела жест целомудрия, и богиня в центре держала руки на плечах двух других. Значит, имелось только одно золотое яблоко: отныне речь идёт о Гесперидах, держащих яблоко Бессмертия если только три шарика не являются намёком на эмблему Медичи.

Снова часослов.

Большой зал с картинами.

Святое семейство Сассоферрато.

«Мадонна с Младенцем, святыми Петром и Иеронимом и донатором». Приписывается Пьетро дельи Инганнати или Якопо Пальме.

Как интересно святой Альберт вписан в Благовещение.

«История этой картины не прослеживается далее XIX века; некоторые историки когда-то отождествляли её с картиной, подаренной Франческо Мария делла Ровере, герцогом Урбинским, своему секретарю Джан Марио делла Порта для капеллы в церкви Мадонна дель Кармине в Модене. Однако, по всей видимости, работа, описанная в этой церкви как «Святой Альберт, сокрушающий демона», но без Благовещения, на самом деле является картиной Доссо Досси, сохранившейся in situ. Она появилась в Англии в XIX веке в коллекции лорда Нортвика и была приобретена на его аукционе в 1859 году Фредериком Рейсетом, который передал свою коллекцию герцогу Омальскому в 1879 году. В любом случае, атрибуция Франчиа не вызывает сомнений. Работа датируется примерно 1503–1504 годами, в период, когда Франча отходил от влияния Лоренцо Коста и феррарской школы в сторону классицизма. Мы видим влияние Перуджино и флорентийского искусства Фра Бартоломео, особенно в симметричной композиции и расположении несколько статичных фигур в полный рост. Франча обычно добавлял к «Благовещению» фигуры святых из более поздних периодов священной истории, как, например, в его «Благовещении между четырьмя святыми» (Болонья, Национальная пинакотека, датируется 1500 годом) или «Благовещении со святым Иоанном Крестителем и святым Иеронимом» (Болонья, Национальная пинакотека). Кто этот святой Альберт? Это мог быть святой Альберт из Верчелли или Иерусалима, написавший устав ордена кармелитов в 1225 году и чьими атрибутами являются распятие и нож, или святой Альберт из Мессины, сицилийский кармелит, спасший Мессину от голода и канонизированный в 1476 году; Его атрибут — распятие между двумя ветвями лилий, и иногда его изображают сковывающим скованного демона, намекая на исцеление одержимых; он также присутствует на другой картине Франчи, «Положение во гроб в Турине» в галерее Сабауда. Здесь, скорее всего, речь идёт о святом Альберте Мессинском, который особенно почитает Деву Марию и чей культ был установлен в Болонье в 1423 году…«

Обед с устрицами Жан-Франсуа де Труа (1679-1752)

«Итак, картина для столовой. Нужно сказать, что собственно столовых, как специальных помещений для принятия пищи, тогда во дворце не было. Стол можно было поставить в любой зале. Но… король придавал общению со своими друзьями охотниками особое значение, и именно с тех пор для столовой стало отводиться особое помещение. Ещё одна особенность — женщины в то время к столу не допускались. Они предназначались для послеобеденных бесед и дожидались своих кавалеров в саду. Только через несколько лет женщины отстояли свои права и стали допускаться за стол наравне с мужчинами. Стол был круглый. Обедающие, свободно разговаривая, перемешались вокруг стола, занимая для себя удобное место. Не было также индивидуальной посуды, вилок, ложек или бокалов. Однако бокалы ополаскивались в специальных чашах, и их вы можете видеть на картине. Не было также и чередования блюд — всё подавалось сразу. Едят устрицы, лакеи прислуживают и раскрывают раковины. Заедают чесноком и хлебом. Запивают шампанским. Именно тогда шампанское и появилось — тёмные пузатые бутылки с вином охлаждаются льдом в специальном буфете, в котором есть и полочки для посуды. А куда же откупоривший бутылку глядит? Он и ближайшие к нему люди глядят на пробку, взлетевшую к потолку»…

Ротонда.

Louise Marguerite de Lorraine Conty.

«Святое семейство с младенцем Иоанном Крестителем» художника Перино дель Вага.

Одет де Колиньи, кардинала де Шатильон, François Clouet, c. 1548

Жанна д’Арк слушает голоса.

Генрих II

Орлеанская Мадонна, Рафаэль.

Портрет Симонетты Веспуччи, Пьеро ди Козимо, 1520

Если по какой-то нелепой случайности вы ничего не знаете про Симонетту, прочитайте.

По левой стене: потртеты Ришелье и Мазарини.

Carlo Cignani, Virgen con niño

В центре: La Dame au bain, portrait présumé de Gabrielle, son enfant César et son nourrisson Alexandre, 1er quart du XVIIe siècle. Почитать про Габриэль.

Людовик и Ришелье.

Мазарини.

В магазине нам как бы напоминают, что надо рассказать про крем шантийи, который к замку не имеет ни малейшего отношения. Crème Chantilly, взбитые с сахаром сливки, куда добавлены для вкуса ваниль или ликер. Названы они так из-за гурманской репутации обитателей замка и еще из-за того, что когда-то тут работал кулинар и мажордом Ватель, покончивший жизнь самоубийством из-за того, что ему вовремя не доставили морскую рыбу. Ватель бросился на шпагу, а рыбу всё-таки привезли. То есть Шантийи это еще и место самоотверженности Вателя.

Теперь мы покидаем замок, чтобы дойти до павильона для игры в мяч, где проходит выставка, посвященная Великолепному часослову герцога Беррийского.

Нам туда:

Не заблудитесь, продолжение в следующей записи.

Оглавление Франция, август, 2025: сводный пост