7.10.2025, из фб
Примерно две недели назад я почувствовала себя плохо. Плохо медленно нарастало и ночью в прошлый вторник я уже вообще не спала и думала, что надо бы прямо сейчас пойти в скорую помощь. Сделать ультразвук. А без этого диагноз как-то у меня не получался. Ухожу рано-рано, до 8 утра, чтобы было меньше пациентов в очереди. В моих планах одно УЗИ, один рецепт антибиотика и домой, пока Игорь не проснулся. В скорой очень грязно, так как происходит ремонт кондиционеров и потолка. Очередь небольшая, несколько человек, зовут на первый осмотр к медбрату. Медбрат температуру-давление не измеряет, просит показать, где болит живот. Отправляет ждать. Еще минут 20 и заводят в бокс. Приходит пожилой врач — прокуренный, тут это в порядке вещей для медика. Крутит, вертит, проверяет — аппендицит исключает. Спасибо, я и сама могу пальцем в живот потыкать. Потом еще раз пальпирует и говорит: это у вас точно ущемленная паховая грыжа, надо сегодня срочно оперировать в больнице. Я думаю: доверяем специалисту, но надо будет до общего наркоза обвести для врача точную зону операции, ибо обязательно перепутают сторону.
Спрашиваю: а что насчет ультразвука. УЗИ, отвечает, сделать не можем 
Вставляют канюлю в вену. Добывают кровь, и велят ждать результата. Кладут в бокс за шторку. Уже с канюлей решают делать ОАМ, а что, так же гораздо удобнее. Решаю, что пора рассказать Игорю, что я вообще-то не дома. В этой части скорой, пока я лежу, тоже продолжается ремонт. Рабочий приносит лестницу и приделывает решетку кондиционера. Другой рабочий ликвидирует потоп в соседнем помещении. Ставят капельницу с парацетамолом, лежать становится не так больно. Анализ крови-мочи сito делается максимум час, укладываются в этот час. Врач сообщает, что анализы не помогли поставить диагноз. Но что я должна подождать скорую и меня отвезут в госпиталь Сан Пау. Около 11:30 приезжает скорая. Меня везут на разломанном кресле на улицу, где медики обсуждают с прохожими собак. Недолго, минут 20, сижу в кресле на солнышке и думаю, удержат ли моё кресло на склоне. Уже в машине скорой помощи (грязной, как и форма сопровождающих) мне впервые меряют температуру и давление. Еще минут 20 испанской медсестре надо на запись полученных данных, поиски в интернете и разговоры по телефону о планах на будущее со знакомыми. Едем еще минут 20. Госпиталь Сан-Пау производит впечатление выразительной помойки. На месте меня ставят на каталке в угол перед входом в отделение. Тут очень много пенсионеров — кто-то с кислородом, кто-то с капельницей, все в плохом состоянии. Пятый час веселья. Соседка-бабуля говорит, что они с дедом сидят тут 10 часов. Вывозят на кресле пациентку, голую ниже пояса и с поврежденными ногами. Все остальные отворачиваются. Слушаем дочь, которая кричит на мать, чтобы та встала на свои ноги и оделась. Мать не может. Выбегают медсестры и накрывают старушку простыней. Дочь продолжает вещать о последствиях непослушания. Выходит молодой доктор-мужчина и зовет меня. Не могу, говорю, я на кресле. 
Он замечает кресло и катит в палату. Там оказывается, что он доктор крайне робкий. И не может ощупать женский живот. Краснеет и стесняется. Паховой грыжи не обнаруживает. При том, что паховая складка на 10 см ниже места, где он пальпировал Решаю ему этого не говорить. Сообщает, что лучше позовет коллегу. И что надо переделать анализы, чтобы видеть динамику. Я спрашиваю: Какая динамика за час? Можно ли сделать УЗИ? Он говорит что нет, УЗИ сделать невозможно. Уходит. Входит врач-женщина и я говорю: я тут уже час жду хирурга и мне больно. Она: я тут мимо проходила, но да, я сама сейчас посмотрю. Буквально каких-то 15 минут на разговоры с медсестрами и по телефону. И она смотрит на живот, решает, что у меня вообще нет и не было никаких показаний для госпитализации. Что анализы никакие сдавать не надо, и тем более не надо операции, и пусть я своими ногами иду домой. И нет, УЗИ сделать нельзя. А надо принимать парацетамол и через неделю пойти в местную поликлинику. Прошу вытащить канюлю. Сидеть с бесполезной канюлей с 9 до 15 часов не так приятно, как может показаться. 15 минут и канюлю достают. К этому времени парацетамол из капельницы уже не действует. Я выхожу в коридор ждать свои бумаги. В коридоре вдоль стен в страшной антисанитарии на каталках лежат люди с кислородными баллонами, лежит голая молодая женщина со спутанным сознанием, едва прикрытая простыней. В том углу, где я сижу и держусь за живот, всем, кто в других креслах, хуже меня. У многих стоят капельницы. Кто-то выглядит полумёртвым. Думаю, как же унести ноги. Через полчаса никто так и не приходит. Начинаю требовать бумаги. Доктор хочет выдать мне лишь рекомендации не понимает, зачем мне смотреть на мои анализы. Я всё же забираю анализы и вижу, что там гематурия Что за дебилы не делают срочное УЗИ при гематурии? Я уже не говорю про анализы на чувствительность флоры к антибиотикам, чтобы сразу выбрать эффективное лекарство, этот стандарт просто недоступен ни для кого в Испании, да здесь и не знают про этот стандарт и всем выписывают амоксициллин при любой нозологии. Примерно 100 рецептов на амоксициллин мне выписали за 8 лет в Испании. Больше всего — в стоматологии, так что около трех лет я принимала его непрерывно. Решаюсь поехать в частную клинику и сделать УЗИ. Думаю, что если исключить ЖКТ (хирурги), гинекологию (грядущий врач), опасную инфекцию (магически), онкологию (магически), то останётся урология, с которой мне понятно что делать в лёгком случае. Связи нет, но с десятого раза Докторалия загружается. Выбираю клинику Корачан, по страховке записываюсь к гинекологу, еду на такси. Больно так, что говорю Игорю, что уже, кажется, ему пора выходить из дома. Нахожу кабинет. Объясняю доктору-женщине ситуацию. Она не умеет любое УЗИ, только профильное Окей, говорю, это достаточно, это будет хотя бы минус грыжа и гинекология. К счастью, вижу монитор сама. Она говорит, что всё ок, НЕ берет анализы на инфекции и посевы. Но это даже ожидаемо и всё равно нет сил объяснять ей, почему надо при таких симптомах исключать ЗППП и трансмиссивные. Исключаю их тем же вышеупомянутым магическим образом, исходя из анамнеза. Хотя, конечно, трансмиссивные в Испании очень вероятны. Становится понятно, что еще одного врача я не вынесу и скоро упаду. Ведь уролог будет уже не в скорой, а значит анализ он потребует сдавать завтра с утра, а потом надо будет ждать результата неделю, и это будет еще один общий анализ, а не бакпосев на чувствительность, а ультразвук назначат на ещё через неделю, а потом еще МРТ с контрастом, нунахуй, я сдохну за это время. Захожу в магазин, чтобы ждать машину, чтобы переключиться с медицины на что-то другое, смотрю на фрукты-овощи. Тут приезжает Игорь и мы едем домой, обсуждая, а сколько вообще стоит портативный аппарат УЗИ. Дома я достаю последний таваник и выпиваю 500 и потом еще 250, и потом каждый день по 500, пока мой запас не кончается. И о чудо. Лимфоузлы исчезают, температура и боль проходит. И сегодня я первый раз могу нормально ходить, правда не долго. И добыть похожие антибиотики судного дня, чтобы принимать еще неделю и для заначки негде, ибо всё оно безнадёжно рецептурное. Medicus amicus et servus aegrotum.побывала как сопровождающая в трех приёмных скорой с кровотечением из руки (порез руки ночью на кухне, не у меня). Так вот в первой попросили 200 евро за остановить кровь, во второй просто послали подальше, в третьей мурыжили час. С довольно сильным кровотечением мы потеряли очень много времени на местных «врачей». После этого я купила хирургический набор с пинцетами, иглами-нитями и стрипами и жидкостями для дезинфекции.
из другого коммента
они говорят по телефону во время операций, и как они смотрят на компе на необернутой клавиатуре, или как надвигают лампу той же перчаткой, что оперируют… немытые руки навроде нормы
из фб
26 январь 2023 г.
Последствия советского детства — удивление каждый раз, когда дверь открывается не наружу, то есть может быть заблокирована бегущей толпой. И необходимость каждый раз, заходя в новое помещение, прикинуть, где выходы, где лучше сидеть, как будет гореть потолок, как побежит народ, можно ли выбить двери, где черные лестницы, как могут захватить помещение и (на улице) где может проехать автомобиль со взрывчаткой. В Вене, например, думается о танках — улицы очень фундаментальные, не город, а военный парад. В Испании часто используются для магазинов, клубов, общественных или частных центров подвалы, которые принципиально неэвакуируемы. Метро это пичаль, а не убежище. Дома в столицах близко строят и так далее. Словно не предполагается, что дома могут падать:) В западных странах люди не ждут с рождения ежесекундно, что предстоит эвакуация и вообще не планируют апокалипсис. Единственное, что толкового в этом списке — двери. Но двери, открывающиеся наружу, идут только в комплекте с психозом войны.
И ещё можно добавить про медицину. Советская медицина, в элитно-столичной своей версии, я имею ввиду (ММА, и прежний мед МГУ) наследница старой школы — где еще собирали анамнез и уважали пациентов, где ставили диагнозы по габитусу, фактически по опыту, где древние профессора на консилиуме справлялись лучше волшебников — так вот эта медицина была перекована, перелита в максимально эффективную — во время подготовки к войне и во время самой войны — форму. И эта эффективность выражалась в возвращении бойца (рабочего) в строй. Любым способом, в любом состоянии, но чтобы он сражался и захватывал (или клепал танки-снаряды), и так далее. При этом то, что лечили несравненно хорошо (а в некоторых клиниках идеально, особенно если знать имена экспертов), анализы делали мгновенно, диагнозы ставили мгновенно, лекарства добывались без рецепта и каждый знал, что от чего — всё это было лишь побочным эффектом, жизнь-здоровье конкретного человека, вне его функции, никого не интересовали. Гвозди-люди, пули-люди, срочно летящие на передовую, люди с катастрофическим мышлением — вот что производил совок. Коробка с лекарствами на все случаи жизни, противогазы и пакеты для наложения повязок на сквозные раны в каждой квартире — это и есть машина войны и способ побеждать.
Мне вот напомнили по мотивам прошлого посещения каталонской скорой (УЗИ тут от госпиталя, то есть на последнем этапе, в травмпунктах и тем более в скорых его не водится), что в москве УЗИ в метро было в начале 2000-х, а сейчас оно в каждой скорой помощи. Это и заяц может посмотреть УЗИ, если что, элементарное обучение. И разгружает сортировку невероятно. И это лишь один штрих.
Совковая медицина сейчас не дает никому преимущества на украинско-российской линии фронта, потому что она с двух сторон.
Европейская медицина — глобальная профанация. И она никогда, даже если начать её перестраивать немедленно и влить миллиарды, она уже не вырастит (ни за 5, ни за 10 лет) таких же специалистов, какие остались от совка — иногда в виде алгоритмов действия. Никому нахрен не понадобятся великолепные результаты в области онкологии и лечения альцгеймера. Во время войны все врачи — хирурги или сортировщики. В войне, которая будет зависеть от возврата в строй, Европа проиграет безусловно. С колоссальными санитарными и потерями, сопутствующим ущербом, мгновенным эпидемическим коллапсом. Даже без атомных бомб.
Я уже не говорю про то, какими катастрофическими будут последствия первых же ударов по городам. С этой безумной урбанистикой, отсутствием минимальных стандартов в архитектуре и планировании, с этими горючими материалами и асбестом примерно всюду, с микролифтами… отсутствием того, что совок-страна многократно проверял и усиливал — дороги, убежища, пути отхода, запасы еды, водные резервуары (открытые и никак не защищены), транспорт (три года диверсия за диверсией). И тотальная неспособность к планированию, предвидению и тому, чему человека-совка обучали с детства — героически превозмогать, жертвовать, погибать, запасать крупу, мыло, консервы и соль, выживать в лесу, выбивать призы в тире, зажимать зубами провод и так далее.
Бесконечный фестиваль в ожидании войны продолжается и никто здесь ни к чему не мог бы подготовиться, даже если бы и захотел.